Шрифт:
– Ну, гниль по весне разгулялась… – неуверенно сказала я.
– Ага… Это нам так сказали, что гниль. Надо в Пустошь сходить, – решила Ксеня. – Разузнать, что там да как. Ох, не нравится мне все это!
А то! Мне тоже.
– Как же мы туда сходим? Не пускают же!
– Придумаем! – подруга в третий раз облизала чистую ложку и, с сожалением обозрев пустую миску, поднялась. В том, что Ксеня обязательно придумает, как сбежать в деревню, я не сомневалась.
Глава 3
К сожалению, эти планы нам пришлось отложить. С вечера бодрая и решительная Ксеня к утру проснулась с горячечной головой и красными, воспаленными глазами.
– Студеная хвороба! – обрадовала нас прибежавшая Данина.
Ксеня застонала. Все знают, как отвратительны на вкус настойки от этой напасти! Гадкие настолько, что болеть хворобой мы искренне стараемся как можно реже!
– И ты, Ветряна, мне тоже не нравишься! – заявила Данина. – Ну-ка, покажи язык!
Я высунула кончик, косясь на недовольно застывшую в углу Гарпию. Отлеживание в постели одной послушницы она, скрепя сердце, еще могла пережить, но двух! Да еще каких! А как же ее любимое утреннее развлечение с хлыстом?
Однако Данина стояла на своем.
– Ветряна, Ксеня, живо в постель! Не хватало еще других послушниц заразить! Как вас потом лечить? Лорд ректор приедет, а у нас все по койкам лежат, хворают, его заражают! Он ругаться будет, мол, не усмотрела Данина, прозевала! Живо в постель, кому говорю!
Гарпия скривилась, упоминание лорда ректора ей явно не понравилось, однако картина, нарисованная хитрой травницей, не понравилась еще больше. Потому что влетит тогда и Гарпии.
Однако сдаваться так просто мистрис не желала.
– Пусть Ксеня остается, а вот Ветряна на больную что-то не похожа…
– Не похожа? – взвилась травница. – Да вы посмотрите на нее! Глаза красные, сама синюшная, трясется как припадочная!
Меня и правда потряхивало. От очередной бессонной ночи да выпитой почти полностью бодрящей настойки. Эффект от нее был, спать не хотелось, но трясло меня сейчас хлеще горячечной Ксени.
– Страшная, как навь кладбищенская! – добила меня Данина.
Я обиделась. Ну, не красотка, конечно, но кладбищенская навь? Это, пожалуй, слишком!
Зато Гарпии сравнение понравилось, она растянула тонкие губы в подобии улыбки. Чтобы ее порадовать, я скосила глаза и обморочно задышала. А так как с утра я не успела расчесаться и волосы дыбом стояли на голове, выглядела я наверняка знатно.
Данина сдвинула брови, чтобы я не переигрывала.
– Пойду отварчик от хворобы принесу! – радостно потерла руки травница. – И побольше! И корень мохровицы заодно, чтобы уж наверняка!
Гарпия растянула губы сильнее. Настойка мерзкая, а корень мохровицы, который нужно жевать от горячки, отвратительный настолько, что запросто сшибает с ног лошадь. Убедившись, что ничего радостного нам не светит, а лекарства вполне можно приравнять к утренней экзекуции, Гарпия милостиво разрешила нам болеть и удалилась.
– Ух, – Данина вытерла со лба пот.
Я плюхнулась на свою койку.
– Навь кладбищенская?
– Ну прости, надо ж было мистрис убедить. Хотя… – она окинула меня скептическим взглядом и добила: – Хотя навь кладбищенская покраше тебя будет! Все, я за настойками пошла, а вы живо под одеяло! Не хватало еще и правда всех хворобой заразить. – И, хитро улыбаясь, вредная травница вышла.
Я благодарно посмотрела ей вслед и вытянулась на узкой койке. Все-таки возможность поспать в тепле вместо бега по стылому двору и нудных занятий весьма радовала. Даже если для этого пришлось стать навью! И потом, вопрос собственной внешности меня и раньше не сильно волновал, а сейчас и подавно. Страшная я, так что ж поделать, замуж все равно нам не выходить. Послушницы Ордена принимали обет безбрачия. А чтобы просвещать да нести святое слово народу, и моя неказистая внешность сойдет.
И все же… Навь кладбищенская!
– Ты сегодня опять не спала? – сипло спросила Ксеня. И как она заметила? Сама же дрыхла сном младенца всю ночь. Я промолчала, не зная, что сказать. Темные, как спелые вишни, глаза подруги осуждающе рассматривали меня из-под одеяла.
– Сейчас поспи. Утро уже. Можно.
На глаза мне навернулись слезы. Защипали, и я судорожно задышала ртом, уже по-настоящему.
– Догадалась… – прошептала я.
– Дура ты, Ветряна, – сипло, но с чувством заключила Ксеня, – спи. Потом поговорим.