А я осталась в доме Калленов, в доме моей новой семьи. К размышлениям о Чарли прибавилась еще одна проблема. … И я не знала, что мне делать, я была в растерянности, в ступоре. Я ведь помнила, как Джейкоб говорил, что запечатление имеет двусторонний характер, а это значит, что Джейкоб тоже уже дорог мне. Он и раньше был, но теперь это «дорог» росло в качественном смысле. …

Насколько дорог и в качестве кого? – вот в чем запуталась я.

*

Спустя две недели.

pov Беллы

– Хорошо, пока, папа! – ответила я, и сбросила вызов.

Вот так-то. Я приняла решение увидеться с отцом, и ничуть об этом не пожалела. Хотя почти все Каллены меня отговаривали, я смогла увидеться с Чарли. Это длилось буквально пять минут. Пару дней назад мы с Эдвардом заехали к нему домой, принесли пару сувенирчиков «из поездки» для отвлечения внимания, я сказала, что еще несколько нездорова и что мы торопимся по делам, а там еще и в аптеку нужно заехать. … В общем, заболтали его. Чарли был так рад узнать, что со мной почти все в порядке, что не обратил внимания на некоторые странности. Да и я была осторожна. Уже отъезжая от домика Чарли, я поняла вдруг, что поступила верно. Оно того стоило. Я могу не уезжать из Форкса и могу видеться с отцом.

В остальном же, в семье наметился разлад. Я не понимала, что происходит. Мало того, что со дня обращения прошло слишком мало времени, чтобы я успела привыкнуть ко всем изменениям, так еще и отношение Калленов после этого случая ко мне поменялось. И не в лучшую сторону. Сначала мне казалось, что я придумываю, накручиваю саму себя, но, после очередной перепалки с Розали, так и не смирившейся с моим обращением, я поняла, что мне изначально не показалось.

– Ты должна радоваться, все твои мечты сбылись! Ты же так хотела стать вампиром!

– Розали, - довольно спокойно начала я, - я и рада… Мне нравится быть такой, да, это правда.

– Ты так ничего и не поняла! Мало того, что загубила свою жизнь, так теперь делаешь несчастливым Эдварда.

– Я не понимаю, о чем ты?

– Эдвард всегда будет винить себя, что не смог тебя уберечь, удержать от … от… этой жизни, хотя это вообще нельзя назвать жизнью.

– Меня все устраивает, и вины Эдварда здесь нет, он знает это, я уверена.

– Ну, конечно, а еще это чертово собачье запечатление. … А, знаешь, мне даже жалко пса, из-за тебя он будет страдать до конца своих дней, это ужасно. А еще ужаснее, - что из-за тебя будет страдать мой брат. С тех пор, как мы встретили тебя впервые, ты вносишь один разлад в нашу семью.

– Розали, я … ничего такого не делала, ты это знаешь. И я не виновата в том, что Джейкоб запечатлелся на мне, мне тоже жаль его, но я не виновата.

– Теперь вся семья как на иголках, договор со стаей держится на одном честном слове, - бушевала она.

– Оставь меня в покое, - прошипела я, еле сдерживаясь от атаки. Все-таки инстинкты новичка брали верх. Я развернулась и поспешила уйти подальше: не хотелось бы разнести Эсме всю гостиную в честной схватке.

Меня поведение этой блондинки стало бесить. Тем более, если сначала она прохаживалась только по факту моего обращения, то уж после истории с Джейком, она получила новый повод задеть меня. Я злилась. И вообще, лично мне была не ясна суть претензий Розали. Она что, хотела, чтоб я бросила Эдварда, и ушла к Джейкобу, лишь бы только ей больше не пришлось смотреть на меня, такую отвратительную и ужасную, прошедшую обращение по своей доброй воле? Или наоборот? Я, конечно, понимала, что с ней будет нелегко. Но на свадьбе она вела себя … приемлемо, и я уже стала надеяться, что она приняла меня в семью, смирилась с моим выбором. И только после обращения я поняла, что это не так, теперь она даже не пыталась скрыть своего негативного отношения ко мне. Блондинка демонстративно уходила из комнаты, если туда заходила я, никогда не заговаривала со мной первая, ну, не считая едких комментариев, предпочитала под надуманным предлогом оставаться одна в своей комнате, если мы чем-то занимались все вместе.

…

Эмметт шутил, Эдвард просил не обращать внимания на ее выходки, остальные Каллены просили подождать, пока Розали не придет в себя, и извинялись за ее поведение. А я вот только сейчас поняла одну вещь: почему я должна ждать, когда она придет в себя? Почему она вообще не в себе? Её-то какое дело? Я не пятилетняя девочка, чтобы указывать мне, становиться вампиром, или нет, … причем здесь вообще она? Это изначально был мой выбор, и если он ее не устраивает, то могла бы просто относиться ко мне ровно, но Розали же, кажется, словно провоцирует меня, давит, нарывается на ответный негатив. Чего она хочет добиться этим? Перессорить всех в доме? Или поссорить меня и Эдварда? Или … что еще? Неужели ей будет хорошо, если будет страдать кто-то из ее семьи? Я определенно не понимала эту девушку, отказывалась понимать ее странную логику и поступки. Но вся эта ситуация начинала выводить меня из себя. По крайней мере: кто она мне вообще такая, чтобы так яро выказывать свое недовольство?! Я ведь даже не спрашивала ее мнения, потому что оно мне безразлично! И тут, в процессе размышлений, я вдруг совершенно случайно поняла, почему Розали так бесится: я не разочаровалась в своем выборе! Она не может укоризненно сказать фразу: «Я же говорила», и отвернуться с умным видом. Мало того, что кровь не стала моим смыслом жизни после обращения, так я еще и умудрилась получать удовольствие от того, что стала вампиршей. Я стала счастливой! Вот в чем все дело: в отличие от нее, я – счастлива, и она не простит мне этого никогда.

И только тут я поняла, что мне не добиться расположения Розали, как бы я ни старалась, все будет бесполезно. Но, в целом, я решила для начала не разговаривать с ней, совсем, а вот уж если она будет провоцировать меня дальше, тогда, пожалуй, я найду способ ей достойно ответить, тем более, сила новорожденной пока еще со мной. Я усмехнулась этим мыслям.

Но отношение Розали ко мне хоть и было моментом неприятным, но отчасти ожидаемым, а вот косые взгляды остальных Калленов в мою сторону начинали нервировать. После того самого дня я нередко ловила на себе странный задумчивый взгляд Элис, или чуть осуждающий – Карлайла, отчасти виновато-снисходительный (я честно не знаю, как можно испытывать одновременно такие противоречивые эмоции) – Эсме. И это сбивало с толку. Я начинала чувствовать себя виновной, но потом приходила к выводу, что никакой моей вины нет, они не должны на меня так смотреть, они не должны резко замолкать при моем появлении, не должны что-то утаивать и многозначительно переглядываться за моей спиной. Это, по меньшей мере, нечестно по отношению ко мне. Тем более, я пару раз ловила Элис и просила ее объяснить причину столь странной реакции всех Калленов. Я волновалась: вдруг, Элис что-то увидела? Но она отшутилась и поспешила быстренько убраться с моих глаз. Мне стало понятно, что у семьи появилась какая-то тайна, в которую меня посвящать вовсе не спешили. При этом я не могла с уверенностью утверждать, что их странное поведение касалось именно запечатления Джейкоба, в конце концов, может, Элис увидела Вольтури, или еще кого-то, кто может представлять опасность? Мне хотелось просто знать, быть полезной, если я могу.

…

По вполне понятным причинам мне была неприятна такая обстановка в доме, казалось, будто все избегают меня, будто со мной что-то не так.

В то же время Эдвард, наоборот, словно задался целью проводить со мной каждую минуту. Это было приятно, но довольно странно. А уж потом, послушав пару раз его речи, до меня дошло, что дело-то как раз в Джейкобе!

– Это ужасно! Как только он мог подумать, что оборотень и вампир могут быть вместе! Омерзительно.

– Эм…, - протянула я, не понимая, к чему Эдвард опять завел этот разговор, - ну, я думаю, это… он ведь не выбирал, понимаешь, и мне жаль его конечно, ведь это очевидно, что он останется один и не сможет построить своего счастья, но … давай не будем об этом, хорошо?