Шрифт:
Вот ведь удивительно – домов, родовых гнезд двух известных московских семейств давным-давно нет и в помине, а храмы, ревностными прихожанами которых они были, стоят и поныне. И так же, как в былые времена, звучат под их вековыми сводами молитвы, теплятся перед святыми образами лампады…
Бывал ли в Предтеченском храме Александр Сергеевич? Есть ли тому свидетельства?
Вернемся в самое счастливое время для Екатерины Ушаковой – в весну 1827 года. Тогда она любила и была любимой.
…Когда я вижу пред собойТвой профиль и глаза, и кудри золотые,Когда я слышу голос твойИ речи резвые, живые —Я очарован, я горюИ содрогаюсь пред тобою,И сердцу, полному мечтою,«Аминь, аминь, рассыпься!» – говорю.Под стихотворными строками рукою Пушкина проставлена дата: «3 апр. 1827». В тот день Катеньке исполнилось восемнадцать лет! И по счастливой случайности семейное это торжество совпало с величайшим православным праздником – Светлым Христовым Воскресением!
И можно с уверенностью предположить, что поэт, приехавший в гости к Ушаковым, прежде со всем семейством (замечу, весьма набожным) побывал на утренней пасхальной службе, а после уж зван был и на праздничный обед, данный в честь именинницы. Что косвенно подтверждает и упоминание в поэтическом посвящении Катеньке, пусть и в полушутливом контексте, завершения молитвы, произносимого в церковной литургии.
Вне всяких сомнений, храм на Пресне навеки соединил имя одной из его прихожанок – Екатерины Ушаковой с именем русского гения Александра Пушкина. Нет, не венчальным обрядом. Памятью сердца.
Отдадим должное Катеньке Ушаковой – она достойно сражалась за свою любовь. И много позже, спустя десятилетия, маститые пушкинисты сожалели, а некоторые печалятся и поныне, что не она, а Натали Гончарова стала женой великого поэта. Но тогда то была бы другая жизнь и другая история… Пушкину нужна была только его Наташа.
Конец ознакомительного фрагмента.