Дерек Джармен

Дерек Джармен (1942–1994) известен прежде всего как один из наиболее оригинальных независимых режиссеров Европы, на счету которого дюжина полнометражных фильмов, более двадцати клипов (в том числе снятых для The Smiths и Pet Shop Boys) и три награды «Тедди» – специального приза Берлинского кинофестиваля за картины о сексуальных меньшинствах. Помимо всего прочего, Джармен был художником, писателем, поэтом, дизайнером, садовником, а также влиятельным борцом за права гомосексуалов.

Настоящая биография представляет собой подробный анализ жизни и творчества Джармена, дает наиболее полную картину его личности. Майкл Чарлсворт обращается не только к истории искусств и кинокритике, но и к дневниковым записям Джармена, а также беседует с теми, кому он был дорог.

Данное издание осуществлено в рамках совместной издательской программы Музея современного искусства «Гараж» и ООО «Ад Маргинем Пресс»

Derek Jarman by Michael Charlesworth was first published by Reaktion Books, London, 2011, in the Critical Lives series

Книга издана при поддержке Британского Совета в рамках Года языка и литературы Великобритании и России 2016

Copyright © Michael Charlesworth 2011

Дерек Джармен в саду Робина Носко рядом с его домом в Кэнфорде, 1991

Дерек Джармен написал несколько хороших, захватывающих книг в форме мемуаров, дневников и комментариев к съемкам фильмов. Все они автобиографичны, но в каждой из них авторский голос принимает разные формы, более или менее экспериментальные, временами колеблясь между прозой и поэзией. И хотя все они написаны от первого лица, было бы ошибкой считать их бесхитростными отчетами о ежедневной жизни Дерека Джармена, родившегося в 1942 году и скончавшегося в 1994-м. Подобно таким поэтам, как Александр Поуп, У.Б. Йейтс и многим другим до него, Джармен занимался мифопеей – личным мифотворчеством. Он сосредоточивался на специфичном ощущении времени (которое хотел передать потомкам), и благодаря этому книги получились разными – поскольку акценты были расставлены по-разному, в зависимости от того, что происходило в жизни и работе Джармена. Партнер и редактор Джармена Кит Коллинз дал некоторое представление об этом процессе в предисловии к книге «На рожон» (1987):

Книги Джармена – это литература, а не простые записи. В них он знакомил нас с теми местами, где обитало его воображение в различные периоды его жизни, и очевидно, что воображение могло быть совсем не там, где находилось физическое тело. Поскольку воображение – источник любой творческой деятельности, Джармен предоставляет нам удивительную возможность посмотреть изнутри на поэта и художника за работой. Читатель быстро замечает, что один и тот же случай часто описывается в разных книгах по-разному. Было бы недальновидно и даже возмутительно требовать, чтобы все версии были идентичными. Новые обстоятельства требуют новых акцентов. Каждый контекст отличается от других. Это скорее проявление многообразной природы личности в современных условиях, нежели серия масок, за которыми Джармен прячет свое настоящее лицо. Как объяснил сам Джармен (или, точнее, звучный закадровый голос) в саундтреке к его самому автобиографическому фильму «Сад» (1990): «Я ушел в поиски себя. Столько путей и столько пунктов назначения».

Джармен – знаменитый режиссер, и ему гарантировано место в истории кино. Всю свою жизнь он писал картины и создавал другие произведения в области визуального искусства, в том числе инсталляции и трехмерные работы. Эта сторона его деятельности обсуждается намного реже, чем его фильмы, как и серия шоу в стиле «театр одного актера», имевшая место с 1961 по 1994 год в Европе, США и Японии. Он был художником-постановщиком различных спектаклей, опер, балетов, фильмов. С 1979 года Джармен снимал музыкальные клипы. Испытывая всю жизнь интерес к садоводству, Джармен разбил необычный сад в самом неподходящем для этого месте и дожил до тех дней, когда его сад получил национальное признание. В этой книге мы попытаемся отследить некоторые из множества путей, связанных с вышеперечисленной деятельностью. Ведут ли несколько путей в одно и то же место? Пересекаются ли эти пути или разбегаются в разные стороны? Другими словами, связано ли как-то между собой все, что делал Джармен, – концептуально или эстетически?

Еще один путь, вплетающийся в джарменовский ландшафт, – его политическая активность, тесно связанная с его сексуальностью. В этой книге мы придерживаемся мнения, что Джармен смог выразить свои политические взгляды таким образом, что они стали важными и насущными для куда более широкой аудитории, чем те пятнадцать или около того процентов населения, относящих себя к лицам нетрадиционной сексуальной ориентации. Говоря о правах геев в те времена, когда отношение к ним было очень противоречивым, Джармен смог достучаться не только до тех, кто был подобен ему, но и до куда более широкой аудитории. Он сумел этого добиться благодаря тому, что соотнес вопросы сексуальности с классовыми конфликтами и позицией правительства. В последние годы жизни он стал чрезвычайно успешным активистом движения за признание гомосексуальности благодаря своей готовности вести полемику. Его высказывания о классах, правительстве, капитале и искусственно насаждаемых шаблонах, вытекающие по большей части из его личного опыта, а не из идеологических и теоретических построений, важны и интересны в том числе и для гетеросексуалов, как и его записи о сексуальности, попытках ее подавления и опыте свободного выражения. Многие признавали позицию Джармена еще при его жизни. То, что Джармена услышали многие, было обусловлено в том числе и его славой вне кинематографических кругов. Когда большая, разнородная, но в целом не революционно настроенная нация садоводов признала выдающиеся достоинства его сада, они приняли Джармена ради него самого, безотносительно того, совпадала ли его сексуальная ориентация с их собственной, или нет.

Итак, за последние двадцать лет Джармена много обсуждали как режиссера и как борца за права сексуальных меньшинств. Но рассматривать его только в одном из этих качеств (или даже в обоих) – означает оставить за рамками очень большую часть его жизни. Задача критической биографии – рассказать о жизни героя и дать насколько это возможно полный критический анализ его работ – а в данном случае это означает работу над фильмами, литературные труды, живопись, садоводство и дизайн. На настоящий момент внимание критиков к этим областям деятельности Джармена распределилось неравномерно. На самом деле о чем-либо, кроме работы над фильмами и политической деятельности, написано очень мало. Биография, созданная Тони Пиком в 1999 году, великолепная аккуратная и детальная работа, еще долгое время останется непревзойденным авторитетом в части фактов из жизни Джармена, но она не претендует на широкий критический анализ его творений. Собственные книги Джармена бесценны, так как позволяют заглянуть в его воображение и интеллектуальную жизнь и выходят за рамки фактологического уровня, установленного Пиком. Настоящая книга использует вышеперечисленные работы, как и документы из архива Джармена, хранящиеся в Британском институте кино, в качестве фундамента, чтобы охарактеризовать на его основе как личность Джармена, так и его художественные достижения.

Трудно быть объективным в отношении того, кто обладал почти сверхъестественной способностью привлекать к себе других людей. Большую часть своей жизни Дерек Джармен был сильным, импрессивным, полным энергии и идей человеком. Люди, которые знали его, не сговариваясь, утверждали, что он был харизматичным [1] . И, возможно, это в какой-то степени все же повлияло на мою оценку его жизни и работ.

Начиная с этого места мы будем называть его Дереком, а не по фамилии. Он сам выбрал имя Дерек из всех своих имен (Майкл Дерек Элворти) и, пообщавшись какое-то время с его старыми друзьями, просто невозможно называть его по-другому. Обращение по имени также указывает на отказ от фамилии, связывающей Дерека с семьей, и, как мы увидим, для этого были причины.

В 1987 году Дерек переселился в Дангенесс, что на самом юге графства Кент, хотя и оставил за собой лондонскую квартиру. На этом морском берегу он разбил свой знаменитый сад. Он непрестанно повторял, что для него сад более важен, чем фильмы или живопись. Вся его творческая активность оказалась поглощена садоводством. Оно было скорее не продуктом, но постоянным процессом, который имеет ценность сам по себе, а не в силу рыночной стоимости или оценки критиков. «Сейчас я выращиваю сад, – сказал Джармен на радио Би-би-си в 1990 году, – и это приносит мне радость и счастье, так что, пока я могу продолжать, больше мне ничего не нужно» [2] .