Но что же такое «я»? Очевидно не телесное существо, так как материальное существование не приемлется. Чтобы быть последовательным субъективным идеалистом, следует признать, что и моё тело, ноги, руки, голова, мозги — не что иное, как комплекс моих ощущений, и существуют лишь как явление сознания, как внутрипсихическая реальность. Таким образом, если поплыть по субъективно-идеалистическому течению, не только утонешь в болоте солипсизма, но и, подобно барону Мюнхгаузену, должен будешь оттуда сам себя извлекать за волосы. Не только вселенная растворяется в «я», но и «я» оказывается весьма эфемерным, растворяется в собственных восприятиях, превращается в ощущающее себя ощущение.

Рассмотренный нами здесь субъективный идеализм, реакционное порождение XVIII в., возродился и получил огромное распространение к началу нашего века. Современным материалистам приходится вести жестокую борьбу с субъективным идеализмом.

Социальной почвой, на которой возродился берклиански-юмистский идеализм, является империалистическая фаза капитализма; его питательные соки — в современном кризисе естествознания. Империализм ведёт не только к кризису экономической системы капитализма, но и к всеобщему кризису всей капиталистической культуры. «Мы живём в необычайном мире, — восклицал известный буржуазный физик М. Планк в 1930 г. — Куда бы мы ни взглянули, во всех областях духовной и материальной культуры мы находимся в периоде тяжёлых кризисов, которые отпечатывают на всей нашей частной и общественной жизни многочисленные черты беспокойства и непрочности… Как уже издавна в религии и искусстве, так и теперь также и в науке едва ли найдётся основоположение, в котором кто-либо не усомнился бы, едва ли найдётся бессмыслица, в которую кто-либо не верил бы…»[58]

Кризис буржуазного естествознания, представляющий собой составной элемент общей агонии буржуазной культуры, обозначился уже к первым годам настоящего столетия. Дальнейшее развитие познания на основе накопленного при капитализме естествознанием материала может совершаться лишь вопреки господствующему буржуазному мировоззрению. Современное естествознание болезненно рождает диалектический материализм. Оно приходит к нему стихийным путём, в беспрестанных конфликтах с исходными философскими принципами самих буржуазных учёных, но всё же неизбежно приходит к подтверждению правильности основных положений философского учения Маркса и Энгельса. Враждебные марксизму отправные философские принципы буржуазных естествоиспытателей препятствуют полному и правильному сознательному пониманию ими результатов своих исследований. Это противоречие порождает кризис буржуазного естествознания, социальные корни которого нужно искать в общих противоречиях империалистической эпохи.

Наиболее значительной из проявившихся уже в конце XIX и начале XX в. попыток буржуазной мысли использовать кризис естествознания в реакционных целях, дать идеалистическое истолкование новым естественно-научным теориям и открытиям — является реставрация Махом, Авенариусом и др. субъективного идеализма Беркли под флагом эмпириокритицизма. Если естествознание приближается «к таким однородным и простым элементам материи, законы движения которых допускают математическую обработку, — твердят современные субъективные идеалисты, — то материя исчезла, остались одни чистые математические отношения». Старый, неизменный атом уступил место системе движущихся и изменяющихся электронов; поэтому, говорят махисты, «материя исчезла». Заменяются примитивные физические законы новыми, более совершенными физическими принципами — махисты твердят: «нет объективного познания». Косные метафизические представления о пространстве и времени уступают место диалектическому пониманию единства времени и пространства как формы существования движения материи — идеалисты вопят: «пространство и время исчезли». Между тем, новейшие достижения современной физики целиком подтверждают правильность учения марксизма о времени и пространстве, т. е. что они суть формы существования материи, что материальное движение есть единство времени и пространства, что наши понятия о времени и пространстве изменяются, уточняются и развиваются в связи с общим развитием науки. Поэтому и современные махисты к отказу от материи, от субстанции присоединяют отказ от причинности. Новейшая квантовая механика углубляет понятие причинности, вносит коррективы в старое механистическое понимание причинности — эмпириокритики утверждают: «причинность исчезла». Крах старых механическо-материалистических начал естествознания, торжество высшей формы материализма современные субъективные идеалисты (махисты) выдают за конец материализма.

На этой зыбкой почве махисты воскрешают лишь слегка прикрытые новыми словечками реакционные философские идеи XVIII в.: на основе субъективного идеализма разрешают они проблему бытия и мышления.

Эмпириокритицизм выступает как философия «чистого опыта». Он отрицает реальность всего, что не дано непосредственно в опыте субъекта. Единственная реальность для него — субъективные ощущения, подлинная действительность — непосредственно «данное» в восприятии. Всё прочее — беспочвенные, некритические «привнесения» рассудка. Ощущения красного, круглого, горького и т. д. — вот настоящие «элементы» действительности. Материя, тела, вещи суть не более как «комплексы», «связки» наших ощущений, не имеющие никакого бытия вне ощущений, вне нашего сознания. Точно так же пространство и время не что иное, как особого рода наши ощущения, переживания. Таким образом всё физическое растворяется в психических элементах, в ощущениях.

Отрицание махистами объективной реальности определяет их понимание цели и задач познания. Поскольку для них отсутствует объективный мир, постольку для них не существует и задачи приближения к полному отражению объективной действительности, поставленной и разрешаемой материализмом. Целью познания является для них только систематическое упорядочение восприятий, систематизация многообразия наших ощущений. Прогресс науки состоит в наиболее простом описании совокупности ощущений. Субъективно-идеалистическая позиция эмпириокритиков исключает возможность объективного познания, для них не существует объективной истины. Если вся действительность есть лишь содержание сознания, то истины должны быть различны для различных сознаний. «Человек — мера вещей», — как говорил ещё древнегреческий софист Протагор. Познание, истина — субъективны и релятивны (относительны). Здесь махисты широко распахивают ворота мракобесию и суеверию.

Основным принципом научного познания махисты считают «принцип экономии мышления» или «принцип наименьшей траты сил». Согласно этому принципу, из двух систем, описывающих наш опыт, из двух различных теоретических построений следует выбирать наиболее «экономные», описывающие опыт с наибольшей простотой.

Из науки в целях «экономии» следует устранить всё то, что усложняет, загромождает описание ощущений, следует поэтому устранить материю, вещи, не зависящие от сознания, причинную связь явлений.

Новейшие махисты «углубляют» эту реакционную, антинаучную философию «учением о знаках» и «логикой отношений». Согласно этим «учениям», упорядочивающее, однозначное описание ощущений или переживаний совершается наукой посредством «знаков». Система знаний состоит из знаков (Шлик). Наука имеет дело не с отражением объективных вещей и их отношений, а с произвольно изобретёнными физико-математическими знаками, символами, обозначающими отношения между переживаниями субъекта. Из комбинаций знаков при помощи математических уравнений выводят новые комбинации, обозначаемые новыми знаками, и т. д. Развитие науки состоит, по мнению махистов, в совершенствовании построения этой системы знаков.