Возович притормозила, поскольку она обгоняла колонну грузовиков, изрыгавших черный, масляный дым. Когда последний остался позади, она продолжала кричать в трубку, наблюдая задвижением в стело заднего вида.

– Так как у нас нет образца париков Бонго, нужно добыть ордер на обыск в доме у этого трансвестита.

– Подъезжай в управление, - донесся довольный голос шефа.
– мы достали пленки с записью разговоров Розенбаума с Песковым насчет убийства его жены Алины. Теперь Розенбауму понадобится очень хороший адвокат.

Майор Платов стоял у окна кабинета Калинкина и наблюдая привычную уличную суету, слушал магнитофон с записью показаний Алексея Пескова.

Платов нажал кнопку 'стоп' и стал листать протоколы допроса свидетелей, допрошенных им за последние дни. Наконец он позвонил в дежурную часть ИВС, где содержалась Газарова, и попросил привести заключенную из третьей камеры на допрос. Положив трубку, он подошел к сейфу, достал металлическую фляжку, глотнул водки из горлышка, чтобы снять усталость, зажевал мускатным орехом, чтоб, значит, отшибло запах спиртного, и стал дожидаться прихода арестованной.

'В болтологию с этой дамочкой я пускаться не стану, - решил он, - пощупаю, чем она дышит, что надумала, сидя в камере'.

Взвизгнула ржавыми петлями дверь, пропуская надзирателя и Алису. Надзиратель положил перед Платовым квиток вызова и неслышно удалился. Газарова тупо мазнула майора сонным взглядом, даже не кивнула, стояла с отсутствующим видом, словно лунатик.

Платов сказал очень вежливо:

– Добрый день, Алиса Михайловна. Прошу садиться.

Газарова уселась на выдвинутый стул и взяла предложенную сигарету.

Платов подошел к ней, дал прикурить, затем отошел к своему столу и тихо спросил:

– Как вы себя чувствуете, Алиса?

Газарова была сильно раздражена. Ее темные волосы с темно-рыжими корнями были растрепаны, выглядя, словно она не предпринимала ни малейшую попытку пригладить их за все время, пока она была в камере. Ее нос был ушиблен и несколько распух. Наложенный на него пластырь делал ее похожей на спортсмена, получившего травму.

– Я уже разговаривала со своим адвокатом, - сказала она язвительно. Она затушила сигарету в металлической пепельнице.
– Мы собираемся предъявлять иск чертовому сочинскому полицейскому управлению. Эта полицейская сучка ударила меня. Это законно? Вы слышите?
– Ее протяжный звук выражал скулящую невиновность. Она продемонстрировала, как Возович ударила ее кулаком и опрокинула пластиковый стакнчик с водой из кулера.
– будет предъявлен иск за все. Плюс компенсация морального вреда за эмоциональное потрясение.

Платов слушал Газарову молча, не перебивая и не комментируя ее словоизлияние, делая при этом вид, что ему до фени все вопли подозреваемой.

– Я уверен, что ваш адвокат позаботится об этом, - равнодушно сказал Платов.

– Безусловно!
– воскликнула она и ее глаза наиболее хорошо отобразили ее состояние. Она была разъярена.

– Вы подозреваетесь в соучастии в убийстве Ивана Одесского, Марины Смирновой и Людмилы Ширяевой. Предлагаю рассказать все, что вам известно о преступлениях, об обстоятельствах дела.

– Я не буду отвечать ни на какие вопросы.

– Мой шеф, господин Сафонов сказал мне, что вы уже обсудили свою ситуацию с ним. Он говорит мне, что вы вместе с адвокатом пришли к соглашению с ним и прокуратурой о вашей роли в этом расследовании. Он говорит мне, что вы согласились ответить на вопросы об одном из ваших клиентов.
– Сергей взглянул на Алису.
– Я не могу гарантировать, что вы полностью избежите ответственности, но дело о соучастии в убийстве будет против вас закрыто.

Глаза Газаровой сузились.

– У меня между прочим довольно много, как вы говорите, 'клиентов' среди представителей так сказать, вашей профессии. Полковник Николаев - знаете? Не знаете?! Ну как же, из следственного комитета! Депутат Куксов из 'Единой России'. Знаете ли, многие серьезные с виду люди хотят,, чтобы их высекли резиновой плеткой, оскорбляли и унижали. Да, им хочется, чтобы над ними доминировали!

'Ну все уже ясно - думал Платов, уставившись на Алису.
– Ясно что ты - богема, со связями и что с тобой надо обращаться аккуратно как с фарфоровой статуэткой. Неясно только одно: зачем мне все это нужно объяснять? Просто так чтобы я знал свое место? Или ты чего-то опасаешься?'

– Мне нужна информация только об одном клиенте.

– Что за клиент?
– усмехнулась Алиса, наливая новый стакан воды.

– Георгий Бонго.

Газарова нахмурилась.

– Не знаю такого.

– Он, вероятно, использует вымышленное имя. Он знал Одесского и Смирнову. И Людмилу Ширяеву. Он врач-психотерапевт.

– Он любитель садо-мазо?

– Мы предполагаем это. Это - то, что мы хотели бы получить от вас.

– Не помню такого. Опишите мне его.

– Ему - сорок два года. Рост примерно метр восемьдесят. Брюнет кавказского типа, хотя он явно не кавказец. Он - трансвестит. У него темные волосы, но ...