– Моему мундиру нанесено тягчайшее оскорбление, – заметил Александр.

Он с самого начала потребовал самых жестких условий для поединка. Секундант Вышневецкого приложил немало усилий, и в итоге дуэль обещала быть более мягкой. Хотя как знать…

– Нет, – качнул головой Войцех и несколько картинно обозрел окрестную природу.

Орлов ничем подобным заниматься не собирался. Он был убежден, что Бог – в правде, и потому не слишком переживал за исход поединка.

Да и старый Кондзеровский не зря заставлял бывшего воспитанника каждый день тренироваться в стрельбе и фехтовании.

– Повторяю условия. Дистанция – восемь шагов. Противники начинают сближение за четыре шага до барьера. Стрелять каждый может как в движении, так и стоя. Выстрелив, обязан оставаться на месте и ждать выстрела противника, – принялся монотонно бубнить Даугович.

Его не слушали. Условия были выработаны секундантами, как водится, заранее, с ними ознакомились и отнюдь не нуждались в напоминании. Но раз согласно обычаю их положено повторить, то куда денешься?

Полковой лекарь Невинский вздохнул. Он не любил, когда приходилось работать, а тут, судя по всему, работы было не избежать. Но в этот момент взоры всех были сосредоточены на воткнутых в землю саблях и шкатулке с пистолетами, и, воспользовавшись этим, доктор отхлебнул из предусмотрительно взятой с собой маленькой фляжки.

Чтение, на взгляд Александра, затянулось. Его сильно волновали две вещи, пришедшиеся весьма некстати, но менять что-либо было поздно.

Начальство наконец назначило полку зимние квартиры, оказавшиеся в доброй сотне верст отсюда. Как раз сейчас эскадрон должен был выступить в поход. Собственно, в расчете на подобный случай Орлов и выбрал в секунданты Лопухина, а не Мезенцева. Тому, как старшему офицеру, надлежало принять на время команду и возглавить несвоевременный марш.

Службой Орлов манкировать не любил, однако что делать, когда на карту поставлена честь? Но очень хотелось поскорее покончить с поединком и пуститься догонять уходящий эскадрон.

Вторая новость была еще более несвоевременной, если только вообще что-то могло быть «более».

Штаден – не любезный сердцу друг, а его оставшийся в имении отец – прислал письмо, которое заставляло задуматься.

Барон писал, что его сосед в последнее время совсем сдал. Постоянно болеет, даже имение запустил.

Первой мыслью Александра было попроситься на зиму в отпуск. Все равно никаких занятий в холодные месяцы не было, и его отсутствие в эскадроне ничего не решит. В редких письмах отец неизменно бодрился, но хорошо его знавший Орлов не ожидал ничего иного. Как и не сомневался в словах соседа. Старый гусар всегда старался выглядеть в глазах окружающих бодрым и никогда не вспоминал о болезнях и ранах.

Надо было обязательно навестить отца. Тем более что брат Васятка недавно поступил в лейб-гвардии Гусарский полк, в офицеры еще не вышел и выбраться в Орловку не мог. Но в свете поединка не только отпуск, вся судьба Александра находились под вопросом. Разжалование, крепость – мало ли наказаний существует для проштрафившихся офицеров?

Лопухин поднес пистолеты, и Орлов не глядя взял один из них.

Мысли никуда не делись. Голова была забита проблемами. Орлов машинально встал на отведенное место, взвел собачку курка и посмотрел на изготовившегося противника.

«Надо стрелять в правое плечо», – решил гусар. Решение показалось идеальным. Молодой пан будет надолго выведен из строя, возможно, вообще не сможет продолжать службу, а между тем саму дуэль даже, возможно, удастся скрыть. Начальство тоже не любит выставлять на всеобщее обозрение скопившийся сор, а раненый, как человек чести, не имеет права обратиться в соответствующие инстанции.

– Сходитесь, – выкрикнул Даугович.

Дуэлянты медленно двинулись навстречу друг другу. Теперь стало не до отвлеченных мыслей об отце, наказаниях и выступившем в поход эскадроне.

Орлов в движении стал целить в правое плечо противника, однако Войцех тоже поднял руку, и вместо плеча гусар увидел уставившееся дуло.

«Ах, так!» Орлов машинально сместил прицел, почувствовал, что барьер уже рядом, и палец сам начал медленное движение.

Два выстрела почти слились в один. Что-то просвистело почти по волосам Александра, и он машинально вскинул свободную руку. Но движение так и осталось незаконченным.

Его противник безвольной куклой завалился на спину, упал и неподвижно застыл.

Невинский и Даугович бросились к распростертому телу. Орлов тоже шагнул было туда, однако тут же опомнился и застыл у самого барьера.

– Наповал, – звучно оповестил лекарь. – Аккурат между глаз.

Присоединившийся к ним Лопухин мельком взглянул и восторженно воскликнул:

– Отличный выстрел, Орлов!

– Поупражняйтесь с мое. – Странно, вроде бы напряжение длилось всего несколько секунд, но вдруг Орлов почувствовал, что на него наваливается апатия, словно после долгого боя.