— Кого надо? Кого надо? — Из темного угла вылетел человечек в красной ливрее. — Я мажордом. И я говорю вам: время аудиенций еще не наступило! Я говорю: покажите мне чеки за оплату аудиенции! Я говорю: вы — нарушители, и будете наказаны! Я говорю вам: покиньте этот чертог!

— Пошел в ноздрю, — ласково сказал Гнусдальф. — Или я тебя зарежу. Так, самую капельку...

— Что? — опешил мажордом. — Я мажордом! И я говорю вам: как вы смеете говорить...

Гнусдальф пожал плечами:

— Сам напросился. Учти, сейчас ты познаешь магическую силу Величайших! — Произведя несколько магических пассов, чародей пнул мажордома в интересное место. — Вот так, — констатировал он, привязывая Канифоль к поручню лестницы. — А теперь двинем...

— Куда двинем? — заинтересовался Опупин, глядя на посиневшего мажордома. — По почкам или выше?

— В приемные покои! — с самодовольной улыбкой победителя ответил маг. — Вперед, мой юный друг! Эй, ходи за мной — ты все равно не знаешь дороги!

Шли недолго, темными пыльными коридорами. Остановились перед дверьми, обитыми мягкой кожей чиновников самого высокого ранга. Гнусдальф внимательно осмотрел Опупина, приказал ему вытереть нос и подтянуть штаны.

— Отвечай вежливо, в глаза не смотри, — предупредил он. — Если будут бить, прикрывай голову!

Маг решительно толкнул дверь плечом, и путники вошли в приемные покои — просторный, с высоким потолком и колоннами у стен зал. Колонны согнулись от старости, их капители были вытесаны в виде отрубленных голов противников Беломора. Выцветшие фрески на потолке весьма натуралистично изображали сцены казни недругов Беломора. В покоях было сумрачно: тяжелые шторы, на которых были вытканы сцены пыток врагов Беломора, закрывали окна. Мраморный подиум в глубине по форме напоминал плаху. На подиуме стояло перекошенное кресло из красной кожи.

Подойдя ближе, путники заметили, что на ступеньках подиума сидит уродливый старикашка с густыми, припорошенными сединой усами. В углу рта зажата слабо коптящая трубка. На голове — картуз с лопнувшим козырьком. Простой серый френч без знаков различия помят, заштопан во многих местах, а там, где полагается быть погонам, заляпан птичьим дерьмом.

— Кхе-кхе, — откашлялся Опупин. — Старый, ты не подскажешь... — но Гнусдальф пихнул его в бок и дважды звонко хлопнул в ладоши.

Старикашка вскинул голову.

— А? Что? Я не совсем... — Пустой взгляд стал вдруг осмысленным, острым: — А-а-а, Гнусдальф Побирушник! Хелло, амиго!

— И тебе хелло, — раскланялся чародей. — Приветствую великого Заместителя! Мир тебе, о Денатурат Замечательный!

— У меня нормированный день! — внезапно визгливо заорал Денатурат. — Кончай миндальничать, лысый, колись чего пришел и баста! Но бабок, заруби на носу, я тебе больше не дам! И не втирай мне про больную бабушку в Хабаровске! И про дедушку, которому нужно лечиться от СПИДа! — Взгляд его хитро прищуренных глаз упал на Опупина: — А это что за чудо?

— Это хрюкк, — быстро сказал Гнусдальф. — Ну, помните, хрюкки, ваши вассалы?

— Салы? — Денатурат Замечательный приподнял трясущийся подбородок. — Сальные свиньи? Ну так на кухню его! У этого отличное филе, отсюда вижу! Пусть подадут отварное с зеленым горошком!

— Они разумные! — негромко сказал чародей.

— Разумные сальные свиньи? Никогда не ел подобного! Чудо, чудо! — Денатурат разразился бурными аплодисментами, переходящими в овацию.

— Владетельный Заместитель, — тихо проговорил маг, роняя каждое слово, как осколочную бомбу. — Владетельный Заместитель, они — ваши предполагаемые подданные! В битве при Колбасне, Северной Скверне, иначе называемой Гниволь, когда армия Гондории отражала натиск злобных чморков, грозящих заразить весь мир триппером, хрюкки помогли нам отрядом лучников.

— Случников? — Денатурат поперхнулся дымом. — Спасибо, нам случники не нужны, нам случников и своих хватает. Хорошенькая была бы помощь в бою от случников!

Гнусдальф скрежетнул зубами, побледнел, но все же взял себя в руки.

— Склоните ваш слух ко мне, — вкрадчиво заговорил он. — Хрюкки — весьма разумные и сметливые создания, вне всякого сомнения, достойные вашего внимания. В битве у Дубового Руля хрюкки выказали чудеса мужества и смекалки: они уничтожили все войско ваших налоговых инспекторов, перерезав их спящими, и использовали для этой цели новейшее достижение техники — карманные выкидные ножи!

— А-а, проклятущий упрямец, слюшай! — завыл Денатурат, потрясая трубкой. — Я не желаю слюшать про разумных свиней, хряков и водосвинок! Вах! Почему этого не обрили перед свиданием со мной? Откуда мне знать, может, у него блохи? Зачем ты, Гнусдальф Серый Глюк, смущаешь мои чистые уши грязными рассказами о хряках, свиноматках и поросятах? Говори!

На секунду смутившийся, Гнусдальф вновь обрел прежнее хладнокровие. И спокойно сказал:

— Денатурат Замечательный, как всегда, прав. Всякие хрюкки-дрюки — это скучно, банально и несерьезно. Но, кроме этого хрюкка, я привез тебе еще две новости. Одна новость хорошая, а другая — плохая. С какой начать?