– Подлец ты, Том… - выстонал Билл, окончательно сфокусировав взгляд на промежности близнеца.

Он еще никогда не видел Тома с этой стороны. И вид такого Тома был непередаваемо возбуждающим. Особое удовольствие доставляло осознание, что старший брат сам раздвинул перед ним длинные ноги, выставляя напоказ сокровенное и дерзко ласкающий себя на виду у младшего.

Билл почувствовал горячие волны приближающегося оргазма, поднялся на колени, в ответ показывая брату свое возбуждение. Член уже тек, требовал быстрых движений и разрядки.

Их руки скользили по членам в одном ритме, глаза неотрывно следили за чужим удовольствием. Они видели и ощущали оргазм друг друга, словно пережили это вместе, друг-в-друге. И собственный взрыв был не таким важным, как наслаждение близнеца. Двойной кайф. Двойная порция горячей жидкости на старом покрывале. Двойной крик, когда из каждого вырвалось имя брата.

Том сполз со стула на пол. Вытер пах концом свисающего покрывала.

Билл сдернул с лица намокший шарф, натянул на бедра джинсы.

– А ты красивый, Том, - улыбнулся своей теплой улыбкой, смотря на все еще обнаженного близнеца.

– А ты выносливый, Билл, - расслабленно отозвался Том, возвращая штаны на законное место.

Билл легко соскочил с кровати, забрал стул, на котором минутами ранее упражнялся брат и, подойдя к окну, со всей дури шарахнул по стеклу. Кажется, Билл и сам не надеялся на эффект. Но окно, жалобно дзынькнув, разлетелось тысячью осколков. К счастью, все стекло выпало на улицу, не задев Билла. Прифигевший Том подошел к брату.

– Дрочка благотворно влияет на твои умственные способности, - он ласково потрепал брата по коротко стриженному затылку. Потрогал решетку, потряс с силой.

Билл фыркнул, с неожиданным проворством залез на подоконник, ужом пробрался через решетку и спустя минуту уже улыбался брату с улицы.

– Слабо, Томми? – издевательски спросил близнеца.

Том, пыхтя, попытался втиснуться между довольно узкими металлическими прутьями. Застрял в плечах, ободрав грудь.

– Зажрался, - констатировал Билл. Подождал, пока брат с матами покинет амбразуру и предложил.
– Может, дернем? Не особенно крепко приварено.

Том кивнул. Ощущая неулегшийся адреналин в крови, парни одновременно резко дернули решетку. Билл полетел в пыль. Решетка со слабым стуком вывалилась наружу.

Том с видом победителя вылез из окна с билловыми ботинками в руках. Билл матерился, отряхивался и отплевывался, пытаясь привести одежду в приличный вид.

Удовлетворенно показав «фак» в темноту комнаты, Том присел на корточки, благодарно завязывая шнурки на братских ботах.

– Спаситель! – Том поднялся, преданно посмотрел в глаза близнецу.

Карие раскосые очи сияли, как звезды. На пике счастья от избавления из запертого помещения, Том крепко обнял брата за талию, прижал к себе, впился губами в улыбающиеся губы. Билл не оттолкнул, сам страстно отвечая на поцелуй. Нацеловавшись на пустой улице, братья отлипли друг от друга и огляделись. Глазастый Том заметил прислоненный к стене соседнего неказистого дома мотоцикл. Потащил близнеца за собой.

Мотоцикл оказался старенькой «Ямахой», вполне на ходу, как показалось разбирающемуся в байках Тому.

Через минуту тишину заброшенного поселения разорвал звук заведенного двигателя. Братья нагло угнали чужой байк, повернув на разбитую дорогу по направлению к хайвею.

Отходняк начался вечером, когда Билл и Том срочно вызвали к себе охрану, усадили в холле и потребовали составить расписание сопровождения. Суровые мужики переглянулись, но, профессионально почувствовав нервозность подопечных, покивали стриженными головами.

Заснули братья за полночь, предварительно накачались чистым виски, истерически смеясь и целуясь до умопомрачения, а потом громко рыдали в два голоса, представляя себе иные варианты развития событий. Билл прижимал к себе Пумбу и курцхаара, всхлипывал от ужаса при мысли, что сбрендившая Рия могла пристрелить его любимца. Бульдог получил неожиданную даже для него порцию ласк.

На следующий день братья отправились на переговоры с продюсерами. Для соблюдения безопасности пришлось поделиться, без подробностей, своим крутым приключением. От виртуозных матов Дэвида Йоста парни испуганно вжимали головы в плечи и синхронно щурились. Они так быстро преобразились в проказливых шестнадцатилетних мальчишек, впервые получающих взбучку, что продюсер махнул рукой, проваливаясь в воспоминания и одновременно набирая номер начальника по безопасности.

– Все улажу. Взрослые ведь мужики, а ведете себя, как подростки озабоченные. Эх, не порол вас в юности, а надо было.