Когда целитель умер от старости, я вновь вспомнила о его предсказании. И поняла: Коленьке не нравились проститутки, он хотел видеть своей подругой «девочку по соседству». Мой бизнес процветал, и мне стало доступно многое. Выбрав из списка клиентов наиболее подходящую девушку, я опоила ее и привезла в сторожку. Коленька не хотел к ней прикасаться, боялся разбудить. Я настояла. Мой мальчик долго не мог совладать со своим телом; все получилось только тогда, когда я надела на лицо девушки одну из сделанных нами масок. К моему удивлению, акт соития не понравился сыну — Коленька не хотел обладать женщиной, он жаждал сделать ее своей подружкой.

Я привезла девушку к себе в салон, и когда та стала приходить в себя, честно предложила ей стать женой моего сына. Она разъярилась, назвала моего мальчика придурком. Заявила, что лучше умрет, чем согласится на мое предложение. Я выхватила из стола перочинный нож и выполнила ее просьбу.

Следующую девушку попробовала убедить с помощью насилия — ведь это моя работа сделала ее лицо таким прекрасным, таким желанным для мужчин. Мне пришлось отобрать у упрямицы то, чего она не заслуживала. Но и под пытками девушка не согласилась стать моей невесткой.

С каждой новой девушкой ко мне приходило понимание, что все напрасно, но остановиться не было сил. Тела никуда не годных «подружек» я специально оставляла в тех местах, где их могли бы отыскать. Пусть и не сразу. Мне хотелось, чтобы у матерей была возможность похоронить своих дочек. Я и сама приходила на погребение, каждый раз представляя, что это тело моей девочки предается земле под плач родственников и всхлипы знакомых. Но об этом, тебе уже известно…

Наталью я не хотела видеть подружкой сына — кто захочет иметь дело с сумасшедшей? Но когда она вытащила из моего сейфа «подарочки», мне пришлось использовать и ее. Слепки ключей почти всех своих сотрудниц я сделала уже давно, предвидя, что они мне понадобятся. Подбросить администратору бутылку вина тоже труда не составило. Правда, Наталья, перед тем, как отключиться, успела снять с себя макияж — пришлось везти эту бестию в салон, придавать ей «товарный» вид. Хорошо еще, что в «Джоанне» я обнаружила ее блузку и юбку — не хотелось везти к сыну гостью в поношенном домашнем халате.

На этот раз, едва завидев «подружку», мой мальчик возликовал. Наталья очень понравилась ему — настолько, что он впервые потребовал, чтобы я не присутствовала при их встрече. Коленька вынудил меня уйти из дома. Я долго сидела в машине, нервничала и курила. А потом увидела, что Наталья каким-то невероятным способом очухалась раньше времени и пустилась бежать. Я хотела ее догнать, но у меня на пути встал собственный сын. Он не умел разговаривать, но его жестикуляция была мне понятна — Коленька уговаривал меня не преследовать девушку. Я рассердилась и стала ругаться. И тут мой мальчик замахнулся на меня — в этот момент он напомнил мне своего отца. Я до сих пор не понимаю, как такое могло случиться, но ножницы перекочевали из рук сына в мои. Спустя мгновение, мой мальчик перестал дышать… — Закончив свою историю, Лоскутова закрыла глаза, а потом вдруг спросила: — Ты, правда, веришь в то, что Наталья могла оживить мою девочку, мою Джоанну?

Вопрос поставил в тупик следователя: разум подсказывал, что такое в принципе невозможно. А вот сердце… оно упрямо твердило об обратном.

— Я очень хочу в это верить, — признался Полянский. — Приятно было бы знать, что мы, при желании, можем поделиться с другими не только душевным теплом, но и всем своим существом. Это сделало бы мир лучше. Вам так не кажется?

Глава 31

Благодаря усилиям Василия Николаевича, доктора, порекомендованного столичным следователем, Наталья была выписана из лечебного учреждения и снята с учета. Она легко преодолела психиатрическую экспертизу и была признана вменяемой. А вскоре с девушки были сняты все обвинения в связи с чистосердечным признанием истинного преступника.

Наталья выступала свидетельницей по делу Лоскутовой. Но встретиться с бывшей работодательницей в суде девушке так и не пришлось — Регина Натановна повесилась в камере в первый же день, на веревке, собственноручно сплетенной из своих же волос. Лоскутова стала последней, тринадцатой жертвой маньяка.

В день похорон Регины Натановны «сестрам» позвонил Полянский — спросил, не хотят ли они принять участие в погребении. И получил вежливый отказ. Рената, вызвавшаяся беседовать со следователем, непреклонно заявила, что не имеет никакого отношения к этой женщине, и бросила трубку, заставив Стаса пожалеть о своем звонке.

— Ренаточка, — обратилась Наталья к рассерженной предложением Полянского сестре, — почему ты отказалась? Ведь, по сути, Лоскутова была твоей матерью. Почему бы нам не проводит ее в последний путь?

— Она мне никто! — еще больше разъярилась Рената. — Ты и Лолита — вы моя настоящая семья, моя единственная семья!

— Я тоже тебя люблю, милая, — попыталась успокоить сестру Наталья.

— Не хочешь идти на похороны, не ходи, — рассудила Лолита.— Это твое право. А как тебе нравится имя Джоанна — по-моему, оно тебе подходит…

— Не говори ерунды! — заявила сестра. — Меня зовут Рената! Не хочу иметь ничего общего с этой женщиной.

— Разве тебе ее нисколько не жаль? — не унималась Лолита.

— Нет! — осадила ее Рената. — Она сама выбрала для себя судьбу! Личная трагедия вовсе не повод причинять страдания другим. Кого мне действительно жалко, так это Коленьку: этот мальчик тоже пострадал от рук маньяка, оказавшегося его собственной матерью.

— Ах, если бы мы в нашу с ним встречу постарались с ним поговорить… — вздохнула Лолита. — Возможно, нам еще тогда удалось бы остановить Лоскутову.