Барс буквально свирепел, но ничего сделать не мог. Вдоволь поиздевавшись, хвостатая легко взбегала вверх по стволу, прыгала на соседнее дерево и убегала в лес до следующего дня. Иван с удовольствием наблюдал за этим представлением, когда был дома. Фотографировал, как белка дразнит собаку.

Он заново для себя открыл, что есть иной мир, а не то с чем он сталкивался в Москве в прежней жизни.

К нему часто заглядывал биолог из краевого центра. Расставлял по тайге фото ловушки, чтобы отслеживать популяции зверей. Пару установил недалеко от путей, Иван сам ему показал, где часто видел животных, переходящих железнодорожные рельсы.

Биолога звали Арсений. Лет сорока, бывалый таёжник. Любитель поговорить, знаток множества анекдотов, не прочь поволочиться за каждой юбкой. Вот и в деревне у него было пара зазноб. Постоянно звал Ивана выпить или сходить в гости к девушкам в деревню.

Иван отказывался, лишь ухмылялся в усы и бороду, слушая очередную историю Арсения, как тому пришлось удирать от мужа, который внезапно прибыл домой. Вроде и мужик уже не подросток, но истории его были полны того самого юношеского задора и азарта.

Арсений еще преподавал по несколько часов в университете. И мечтательно причмокивал:

– - В жизни меняется всё! Только красота и притягательность третьекурсниц неизменна, как египетские пирамиды! Время перед третьекурсницами бессильно!

Иван лишь усмехался и прихлёбывал горячий чай. Ему-то и не знать! Но всей это было в прошлой жизни за четыре тысячи триста километров. Интересно слушать истории Арсения, понимая, что больше всё это лишь фантазии.

Иван показывал на старом ноутбуке фотографии живого мира, которые ему удалось сделать. Арсений некоторые закачивал на свою карту памяти. И с удовольствием делился фотографиями с фото ловушек. Конечно, там не художественные фотографии были, а скорее документальные, но тем и ценны они были. Животные вели себя естественно, не встревоженные присутствием человека.

Арсений же живо интересовался железной дорогой. Просил фотографировать поезда, локомотивы. Даже был готов платить за фото. Рассказывал, что помимо любви к животным у него страсть - поезда. Дед у него был железнодорожником.

Иван лишь хмуро отмахивался. С первых часов работы стажёром ему вдалбливали в голову, что самое главное - это безопасность. И, что нельзя фотографировать ничего на дороге, если только это не улучшит безопасность. До сих пор нельзя снимать вокзалы и всё, что касается путей.

Изначально, это казалось паранойей. При наличии интернета, спутниковой съёмки - анахронизмом.

Но с годами наступила профессиональная деформация личности. Он уже смотрел на вещи точно также как и его коллеги. Трезво, взвешенно с точки зрения безопасности движения. Всё только для безопасности движения.

А фотографировать не стоит на дороге. И примета такая есть нехорошая. По ней, как раньше говорили, литерные поезда ходят. Воинские эшелоны, которые в сцепке тянут два мощных электровоза. А были такие составы, перед проходом которых за трое суток весь технический персонал дистанции пути выгоняли на работу для проверки. Носом проверяли каждое соединение и механическое и электрическое. ПЧ было всё равно, какой день по календарю. Выходной или праздничный. Какое твоё состояние здоровья. Все на пути!

И ночью прошёл "поезд на особом учёте". Сначала один электровоз. При этом шла жёсткая установка, что запрещено переключать любые стрелки после прохода электровоза.

На всех переездах дежурили машины ГАИ. Поезд было слышно издалека, Вернее даже не слышалось, а чувствовалось. Задолго до прибытия, земля дрожала, посуда жалостливо позвякивала в столе. Два локомотива шли в голове состава. С виду ничего особенного. Состав как состав, кроме массы. Не видно ни охраны, ни военных. Обычные с виду грузовые вагоны.

Не было даже мысли сфотографировать этот состав.

Арсений даже как-то подарил Ивану короткие охотничьи лыжи, подбитые мехом. Удобно зимой без палок ходить в деревню за продуктами. Назад не катятся, не скользят. Короткие, широкие. И в свежий снег не проваливаются, и в горку спокойно идёшь. И по насту, гладкому как лёд, тоже идут уверенно.

Давно уже Ивану не делали таких роскошных и нужных подарков.

В Москве он бы только покрутил бы в руках, да, посмеялся бы. Зачем такие лыжи? Сел в машину и проехал в магазин. А лыжи нужны горные, чтобы кататься с горок. А эти... Для крестьян в тайге, чтобы пропитание себе добывать. Денег же у них нет, вот и зверей стреляют!

Иван, хоть и посмеивался над Арсением, но был ему благодарен. И за подарок и за внимание, что тот ему уделял. Хоть и сторонился Иван людей, но всё равно ему не хватало человеческого общения.

Три дня шёл дождь. Для обходчика нет плохой погоды. Понятно, что не все работы можно производить под проливным дождём, но на маршрут выходить обязан. И вот сегодня первый сухой, солнечный день. ПЧ орал в трубку, чтобы все топали и проверяли, нет ли промоин, не стоит ли вода.

ПЧ он же Семёныч, был мужик около сорока, маленького роста, не дотягивал и до метра шестидесяти. Вечно взъерошенные, торчащие в разные стороны волосы, маленькие очёчки на носу.