– В марте будет восемь. У моей сестры Касси рак, – добавил мальчик. – Она все время кричит. Вот почему здесь мне нравится. Сам украл аккумулятор. Хотите «косяк», мистер?

– Нет, и тебе не советую. А ты хочешь получить два бакса, Стейси?

– Господи, конечно! – И тут же он недоверчиво глянул на Ричардса. – Ты не стал бы вылезать из колодца с двумя гребаными баксами. Врешь.

Ричардс достал новобакс, показал мальчику. Тот взирал на него с восторгом, граничащим с ужасом.

– Получишь еще один, если приведешь своего брата, – пообещал Ричардс и тут же добавил, правильно прочитав выражение лица мальчика: – Я дам его тебе так, что он не заметит. Приведи его одного.

– Нет смысла пытаться убить Бредли. Он заставит тебя насрать в башмак…

– И сожрать дерьмо. Я знаю. А теперь беги и приведи его. Подожди, пока он останется один.

– Три бакса.

– Нет.

– Послушай, парень, за три бакса я смогу купить Касси лекарство. И тогда она не будет так кричать.

У Ричардса внезапно перекосилось лицо, будто кто-то невидимый ударил его.

– Хорошо. Три.

– Новобаксы, – уточнил мальчик.

– Да, конечно, да. Приведи его. Если приведешь копов, не получишь ничего.

Мальчик остановился на пороге халупы.

– Ты что, совсем дурак? Я ненавижу этих сволочей больше всех. Даже дьявола.

Он ушел, семилетний мальчуган, держащий жизнь Ричардса в своих грязных, заскорузлых ручонках. Ричардс слишком устал, чтобы бояться. Он выключил свет, прислонился к стене и задремал.

Дремота только начала переходить в глубокий сон, когда обостренные до предела чувства разбудили его. Он не понимал, где находится. Решил, что так и не вырвался из кошмара. Подумал, что огромный полицейский пес надвинулся на него – гигантское живое оружие семи футов ростом. С губ едва не сорвался крик, но злобное шипение Стейси поставило все на свои места.

– Если ты сломал мой гребаный свет, я…

На мальчика шикнули. Тряпка закрыла дверной проем, Ричардс включил свет. Рядом со Стейси стоял чернокожий. Лет восемнадцати, в мотоциклетной куртке, в его взгляде читалась ненависть, смешанная с любопытством.

Раздался щелчок, блеснуло выкидное лезвие ножа, который Бредли держал в руке.

– Если у тебя оружие, брось его.

– Оружия у меня нет.

– Я не верю этому вздо… – Тут у него округлились глаза. – Эй, да ты – тот парень с фри-ви. Ты поджег здание ИМКА на Хейнингтон-стрит. – Черное лицо располовинила белозубая улыбка. – Они сказали, ты поджарил пятерых копов. Значит, никак не меньше пятнадцати.

– Он вылез из канализационного колодца, – с важным видом заявил Стейси. – Я сразу понял, что он не дьявол. Я знал, что он паршивый хонки. Ты собираешься пришить его, Бредли?

– Заткнись и дай мужчинам поговорить. – Бредли подошел к Ричардсу, опустился на корточки, затем сел на ящик из-под апельсинов. Посмотрел на нож, который держал в руке, удивился, что все еще держит его, закрыл, убрал в карман.

– Тебя ищет весь город, – добавил он.

– Это точно.

– И куда ты теперь?

– Не знаю. Но мне надо выбраться из Бостона.

Бредли задумался.

– Сейчас ты пойдешь со мной и Стейси. К нам домой. Надо поговорить, а здесь нельзя. Слишком опасное место.

– Хорошо, – обреченно вымолвил Ричардс. – Мне без разницы.

– Пойдем дворами. Свиньи сегодня патрулируют улицы. Теперь я знаю почему.

Когда Бредли двинулся к двери, Стейси лягнул Ричардса. Тот ответил недоумевающим взглядом, потом все вспомнил. Сунул мальчишке три новобакса, которые тут же исчезли в кармане Стейси.

Никогда Ричардс не видел таких древних старух. Под мышкой ее ситцевого платья зияла огромная прореха, и Ричардс видел, как при каждом движении в ней покачивалась старая, морщинистая грудь. Старуха готовила ужин из продуктов, купленных на новобаксы Ричардса. Желтые от никотина пальцы что-то резали, мяли, раскладывали. Ноги в розовых шлепанцах опухли от долгих лет стояния. Волосы словно завивали утюгом, причем рука сильно дрожала. Их собрала в пирамиду съехавшая набок сеточка. Лицо по прошествии стольких лет посерело (коричневое и черное выцвело), превратилось в сплошное море морщин, выпуклостей, впадин. Из беззубого рта свисала сигарета, клубы дыма поднимались над ее головой чередой синих шариков. Она сновала взад-вперед в крохотном треугольнике между разделочным столиком, плитой и столом. Между спущенными до колен хлопчатобумажными чулками и подолом платья бугрились варикозные вены.

Квартира пропахла духом давно почившей капусты.

В дальней спальне кричала, замолкала, вновь вскрикивала Касси. Бредли виноватым голосом сказал Ричардсу, что с этим придется мириться. Рак обоих легких, и метастазы уже начали распространяться в горло и живот. Девочке только исполнилось пять лет.

Стейси куда-то ушел.

Пока Бредли и Ричардс разговаривали, комнату начал заполнять сводящий с ума аромат тушащегося мяса, овощей, томатного соуса. Запах капусты отступал в дальние углы, и только тут Ричардс понял, что голоден как волк.