– Чем я тебя обидел, Камал, - вздыхаю я, открывая дверь машины.

– Мне надоело вытирать тебе сопли, ты взрослый, сильный оборотень, не работаешь, не желаешь вступать в брак, живешь как будто завтра конец света о будущем раньше, чем на сутки, не думаешь.

– Значит, это ты подкинул родителям идею?

– Не угадал, братец, отец вспомнил о тебе, когда охрана выпроводила очередную, обиженную тобой, оборотниху.

– Они все что-то от меня хотят, думают, раз мы переспали, то я должен обязательно жениться, а ведь я никому из них ничего не обещал.

– Съезди в провинцию, побудь ближе к природе и бизнесу своей семьи и, может, наконец-то определишь, чем хочешь заниматься в этой жизни, - братец открыл дверь моей квартиры и откуда у него ключи? Не помню, чтобы давал ему, это все-таки моя квартира.

В прихожей стоял чемодан, в квартире пахло моющими средствами, мне переодеться-то дадут или отправят в провинцию в клубной одежде?

– На кухню можешь не ходить, в холодильнике пусто, я приказал прислуге освободить его, - сказал брат, - переодевайся, и я отвезу тебя в аэропорт, утром будешь уже на месте.

– Поверишь, улетел ли я? - я направился в свою спальню.

– Обязательно, отец требует отчета, да и документы привезут прямо в аэропорт, ну, если хочешь, могу тебя на прощание в щеку поцеловать.

– Не хочу, - рычу я из спальни, снимая клубную одежду и натягивая удобные брюки, майку и куртку, - а деньги мне на поездку выделят?

– Командировочные будут обязательно, это же деловая поездка, но все в пределах бюджета.

– Значит, копейки, - я вытаскиваю из тумбочки заначку, и кладу её во внутренний карман, ещё у меня есть банковская карта, там на черный день отложено и её возьму, кто знает, на сколько придется задержаться.

Подхватываю чемодан и выхожу из квартиры:

– Командировочные давай, и билет. И я мог бы добраться сам на такси, - говорю брату, который закрывает дверь квартиры.

– Все в аэропорту, когда объявят посадку, я ответственный и доведу тебя прямо до трапа самолета, могу и в кресло усадить, но уверен, что с этим прекрасно справятся милые стюардессы.

– У них получиться лучше, - бурчу я, вызывая лифт, - а если мне понравится в провинции, и я не захочу возвращаться сюда?

– Думаю, ради этого отец организует там ещё одну шахту, лишь бы дитятко было занято.

– Ну-ну, - киваю головой, - как же я вам надоел.

– Надоел, братец, отец газеты читать не может, ты на первых страницах блистаешь, как звезда шоу- бизнеса: то с девицами, то один. И всегда либо пьяный в хлам, либо в таком виде, что тебя можно в порно снимать. Дай родителю отдохнуть от твоей физиономии на газетных страницах.

– Ну и ладно, в провинции тоже жить можно.

– А ты как будто сомневаешься, братец?
– смеется Камал, заводя машину, - там развлечений для тебя мало, но народ живет и в столицу не стремится, значит, и в провинции можно хорошо жить.

– Прилечу, узнаю, - поднажми братец, кушать хочется, в аэропорту кафе круглосуточно работают, поем нормально.

– Нет, братец, нормально это когда любимая женщина для тебя готовит, или ты для неё, а всякие там кафе да рестораны, это когда молод, глуп и тебе родительских денег не жалко.

– Ты, никак, о семье задумался, братец?

– А почему бы мне не задуматься? Я деньги зарабатываю хорошие, и на супругу, и на детей хватит, дом почти построил, осталось только хозяйку в него привести.

– Ага!
– смеюсь я, - и ждать, пока она тебе готовить начнет. Фантазер ты, братец, кто же из молодых девушек нашего круга готовить умеет, у них с детства мамки да няньки, они в кухню-то ни разу не заходили.

– А кто сказал, что я буду выбирать из своего круга, - ухмыляется Камал.

– А отец позволит?

– Не наговаривай на родителей, они не родились с серебряной ложкой во рту, а все блага заработали упорным трудом и прекрасно знают, кто из их партнеров, желающих породниться с нашей семьей, чего и сколько стоит. И об их дочерях знают почти все, так что настаивать на их кандидатурах не будут никогда.

– Так и у меня свобода выбора! Радует.

– Ты сначала работать начни, а потом будешь выбирать.

– Понял я, все нужно делать последовательно, - мы остановились на стоянке у аэропорта, - пойдем, хоть кофе со мной выпьешь, раз уже тебя в няньки назначили.

– Пойду, куда же деваться, - улыбается братец.

Раннее утро следующего дня. Эдвин.

Аэропорт города Мирит поражал своей миниатюрностью, его можно, не покривив душой, назвать остановкой: всего две посадочные полосы и небольшая стоянка для автомобилей. Меня встречала молодая девушка, она всю дорогу до коттеджа старалась казаться профессионалом, говорила четко как на совещаниях, но её выдавали поблескивающие глаза. Не нравится ей в провинции, хочет уехать в большой город, но, видимо, кроме как выйдя замуж за залетного молодца, других вариантов распрощаться с этим миниатюрным городом нет. Жаль, конечно, симпатичная девушка, только я совсем не вариант. А город действительно очень мал (мне есть с чем сравнивать), дома одноэтажные с цветочными палисадниками и небольшими огородами, очень много деревьев и кустов, широкие тротуары и дорога в две полосы. Здание Мэрии тоже одноэтажное, только крыша чуть выше, рядом стоит небольшой храм и далее начинается рыночная площадь, я бы назвал её пятачком. Главная улица города упирается в лес, а дальше дорога сворачивает прямо к озеру, где стоит около десятка коттеджей, тут, видимо, живут люди с достатком, коттеджи большие, выполненные по индивидуальным проектам, вокруг сады и высокие заборы. Коттедж моей семьи стоял чуть вдалеке у самого озера. Он не выделялся ни высотой, ни размерами, но вид снаружи мне очень понравился, а ещё вокруг имелся большой ухоженный сад и часть дикого леса, видимо, чтобы выпустить зверя и побегать по нему. А что, вариант, в городах для оборотней выделаны специальные парки, и когда все живущие оборотни города собирались там в полнолуние, то совсем не до забегов, найти бы пятачок, куда лечь, места для другого просто не хватает, наша семья уезжала в пригород, где у нас большой участок леса, там и бегали, но и он огражден забором, а тут кругом леса и никто не запретит мне размять лапы и я уже предвкушал.