Да в осиновом гробу.

Завершится бизнес твой

Не тюрьмою, так сумой.

Вобщем, вы тут как хотите

Ну а я пошёл домой.

И пошёл Иван на вокзал, как и сказал. До дома далеко, на душе совсем не легко. Как так получилось, что страна в чёрти что превратилась? Союз почти не жилец, но это ещё не конец. Множество ещё предстоит несчастий. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

__________________________________________________________________________

Новый год наступает, шаг за шагом, пока ещё под красным флагом. От великой страны ещё что-то осталось, хоть и совсем малость, какая жалость. Кричит, ревёт, но ещё живёт. Но чу! Осторожно! Несутся власти на мерседесах пиковой масти. Сирены, мигалки, кого задавят - не жалко. Пусть летят в ад, недостойные рая. Но поподробней. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Январь, 1991 год.

Горбачёв:

Я обижен. Огорчён.

Опечален. Удручён.

Мой пердак от этих шпротов

С крепкой коркой пропечён.

Сами русские Литвы

Позадрали головы

В небо возопив: "Спаси нас!"

В просьбах действий силовых

Ну и я послал Литве

Самолёты с ВеДэВе

Со своим орденоносным

Генералом во главе.

Развлеклись там мужички,

Злы, суровы и крепки.

Парочке десятков шпротов

Щекотнув штыком брюшки.

Ну а как иначе быть,

Если силой не долбить?

Ведь яичницу не сделать,

Если яйца не разбить.

Не прошло с того и дня

Вдруг случилася фигня:

Вся Священная Европа

Ополчилась на меня

Не могу теперь в обед

Читать западных газет.

У меня от них изжога,

Занят вечно мной клозет.

Пишут, я не демократ,

И что мне никто не рад,

И что нобелевку надо

Срочно возвратить назад.

Ну а что совсем капут:

Написали прям вот тут

Что 16 миллиардов

Нам кредита не дадут.

И что я всему виной.

От правления страной

Надо гнать меня лопатой

И тому подобный гной.

Ниже пояса удар.

Надо бы спустить мне пар.

Может быть в рекламе пиццы

Сняться? Будет как пеар.

Поздний час, народ у сберкасс, избавиться хочет от денежных масс. А всё закрыто, стоят убито, и добряк, и злодей, в рядах очередей.

Иван:

Постоял я с утреца

У финансово дворца,

Чтобы Павлову исправить

Географию лица.

Мужичок из очереди:

И прошло всё действо как?

Почесал ты свой кулак?

Доказал ли ты министру

Что он редкостный мудак?

Иван:

Нет, не доказал, увы.

Там таких-же деловых

От центрального подъезда

До окраины Москвы

Ну а ты чего стоишь

В эту сумрачную тишь?

Про Великую Свободу

Речи мне не говоришь?

Мужичок из очереди:

Ну а как тут не стоять?

Деньги надо поменять.

По полштуки в одни руки

Вроде будут выдавать.

Если не сменю гроши,

То тогда нюхну шиши.

Вот вам и спокойной ночи,

Дорогие малыши.

Ну а с новою деньгой

Стану я совсем другой,

Вот тогда и запаную

Мой Ванюша, дорогой.

Иван:

То затея не мудра.

Ладно, мне уже пора.

Всё равно эти сберкассы

Не откроют до утра.

А Ельцин вновь на трибуне, массивен, чугунен. Статный, красивый, чует за собой силу шахтёрской братии, ну прям столп демократии. Не ровня никому, будущий президент, судя по всему. А под трибуной - консерваторы, реформ детонаторы, негодуют, пыхтят, смещать Бориску хотят.

Ельцин:

Вы - паршивые скоты!

Ты, вот ты и лично ты!

Вы не сможете разрушить

Демократии мечты!