Шрифт:
— Mais comment done [12] ! Вы в нескольких словах...
Распахнулась с тяжёлым скрипом дверь — будто кто, пьяный, не рассчитал силы, — и на пороге в расхлёстанной, с расстёгнутым воротом, со сбившимся поясом рубахе, в запылившихся до верха голенищ сапогах стоял Никита, обтирая рукавом лицо. За ним темнела чья-то фигура с коротким кнутовищем в руке.
— Никита! — Пушкин выскочил из-за стола. — Где тебя черти гоняли?
— Voila enfin! [13] — воскликнул Жак.
12
Вот именно! (фр.).
13
Наконец-то! (фр.).
— Ох, Лександр Сергеевич, намаялся я...
Верный дядька вошёл в трактир, следом за ним мужик в плотной, несмотря на жару, поддёвке, в соломенной, с изломанными полями, с полуощипанным пером шляпе. Шляпу он снял и низко поклонился.
— Петруха [14] , кучер, значит, — пояснил Никита. Пушкину припомнилось что-то смутное. — Ох, Лександр Сергеевич! Дуракам, значит, счастье, мне, значит. Приказчик Воронический изволили домой ехать, вот и подвезли, а не судьба — до сей поры топал бы. Никак бы не поспел!..
14
Петруха — Парфёнов Пётр (ок. 1798 — не ранее 1859) — дворовый с. Михайловского, кучер А. С. Пушкина.
— Voila enfin, — повторил Жак.
Никита не повернул к нему головы.
— Ожидают вас барин наш, Лександр Сергеевич! — Он был взволнован. — Все ожидают — и барыня, и сестрица... А уж братец ваш, Лев Сергеевич, увязались с нами, да барин Сергей Львович не позволили. И куда же им — мы верхами, охлябь, на рогожках, а Льву Сергеевичу без седла никак... — Никита от возбуждения сделался разговорчивым. — Ну, поехали, Господи помилуй. — Он перекрестился. — Конец пути. — Никита говорил о пути от самой Одессы.
Пушкин смотрел на знакомое лицо взволнованного дядьки. У него самого на душе сделалось как-то пусто.
— Что ж, поехали, братцы? — обратился он к Никите и кучеру.
— Nous allons partir, nous allons partir [15] , я провожу вас до коляски, — суетился Жак. — Нижайшая просьба, Александр Сергеевич: самый воздушный привет очаровательной вашей сестре, Ольге Сергеевне [16] ...
Всё же, очевидно, были немалые провинности у сына почтеннейшего Сергея Львовича, если он заслужил ссылку на жительство в деревню под самый строгий присмотр; в его поведении было что-то непостижимо неожиданное. Вскинув голову, он залился звонким, неудержимым, ребяческим хохотом.
15
Мы идем, мы идем (фр.).
16
...очаровательной вашей сестре, Ольге Сергеевне... — Павлищева Ольга Сергеевна (1797—1868) — сестра А. С. Пушкина, урождённая Пушкина.
...Миновали заставу с ленивым шлагбаумом и полосатой будкой и выехали в поля. Будто свежестью повеяло среди раздолья, и легче стало дышать. Но дымка марева плыла над пёстрыми полями, над рощами к дальним холмам. В небе на немыслимой высоте парили птицы — они были вольны в голубом просторе.
Нужно было подумать, как теперь всё сложится. Конечно, четыре года он не видел семью. Но возвращается ссыльным — без службы, без денег. А виноват Воронцов [17] .
Мысль об унижениях и обидах, нанесённых ему графом, обожгла. Он не мог сидеть спокойно.
17
Воронцов Михаил Семёнович (1782—1856) — граф, участник Отечественной войны 1812 г., новороссийский генерал-губернатор и полномочный наместник Бессарабской обл., впоследствии наместник Кавказа.
— Эй, стой!
— Тпру, милые! — Пётр натянул вожжи.
Пушкин выпрыгнул, подняв облако мелкой удушливой пыли, и пошёл рядом с коляской. Воронцов — придворный кичливый вандал! Дело не в том, что он не смыслит в поэзии. Кто в ней вообще смыслит? Но дело в том, что в поэте он желал видеть лишь чиновника, а у поэта — шестисотлетнее дворянство! Пушкин не Тредьяковский, который с одой дожидался в прихожей или на коленях подползал к трону императрицы. Пушкин не Корнель, не Расин, не Вольтер [18] , не выходец из третьего сословия, развлекающий аристократов, он сам аристократ, и не новый, послепетровский, а давних времён боярской Думы...
18
Тредьяковский (Тредиаковский) Василий Кириллович (1703—1769) — русский поэт и учёный.
Корнель Пьер (1606—1684) — французский драматург, представитель классицизма.
Расин Жан (1639—1699) — французский драматург, представитель классицизма; лучшие трагедии — «Андромаха», «Федра» и др.
Вольтер (псевдоним, наст. фам. и имя — Аруэ Мари-Франсуа) (1694—1778) — французский писатель и философ-просветитель, деист.
— Эй, стой!
— Тпру, милые...
Пушкин откинулся к раскалившемуся от солнца заднику коляски. Нужно было подготовиться к встрече. Как примет его отец? Четыре года разлуки не отдалили их и не сблизили: они почти не переписывались. Но он увидит брата! Каким найдёт его? Как много должен он поведать возмужавшему брату, который отныне станет ближайшим его другом и наперсником!
— Погоняй! — крикнул он Петру.
— Эй, соколики, эй, варвары! — Пётр махнул кнутом.
Коляска катила, покачиваясь и подскакивая на ухабах.
По сторонам тянулись квадраты полей. Пахло сеном.
Воронцов царствует и благоденствует, а ему, Пушкину, определено жить в глуши. Сколько? Месяц, два, пять?.. А если год? А если три? А ведь он, подавая в отставку, рассчитывал в Петербурге зажить, ни от кого не завися, лишь получая оброк от своих литературных трудов. Теперь в деревне не заглохнет ли его поэтический дар? Неожиданно родилась ритмичная строка: «В глуши что делать в эту пору?»