Вдалеке, справа от дороги, показалась стена «моего» леса. Я хотела проехать мимо, как вдруг в голову пришла мысль попрощаться. Я столько времени пpовела в нем, столько слез пролила, он видел мoй гнев и страх, мое отчаянье и уныние. Невежливо проехать и не зайти в гости в последний раз.

Решительно повернула направо и двинулась к опушке.

Лес встретил меня как давнего товарища. Тишина и прохлада окутали дружескими объятиями. Я прошла чуть дальше и прислонилась к стволу орехового дерева.

Я знаю тут каждый кустик, каждый овраг. Лучше всех лесников, работавших ранее или работающих сейчас. Я исходила десятки тысяч улит вдоль и поперек в поисках ямы, а теперь пришла пора расставаться.

– Я больше не вернусь к тебе, - прошептала я и погладила теплую кору, - спасибо, что согревал меня зимними ночами, что поил чистой водой, укрывал от дождя. Прощай навсегда.

Крона дерева зашелестела, словно отвечая. Легким прохладным ветерком подуло в лицо. Я обернулась и чуть не упала в яму, ни с того ни с сего образовавшуюся за моей спиной. Замахав руками, словно мельница, отпрянула назад, уцепившись за ветку орешника.

Она была прямо за деревом. Та самая, которую я искала так долго. Я помнила ее четко и ясно, словно не было этих трех лет. Глубиной около двух метров, с торчащими корнями на стенах, с рыхлой чернoй землей и терпким затхлым запахом. Мурашки побежали по спине. Я увидела в глубине странное мерцание, словно серебристый туман окутал дно.

Вот она. Моя яма. Ирония судьбы, она появилась, когда я решила бросить поиски и остаться на Илимасе. «Тебe не уйти от выбора, Уля, - подумала грустно, - вот он, перед тобой. Решайся».

Я словно разделилась пополам. Одна половина рисовала яркими красками возвращение домой, к родителям, в свой привычный мир, к друзьям, к интернету, айфону. Возможности путешествовать куда угодно. Я могла стать бухгалтером, менеджером, экономистом или киноактрисой. Кем захочу! Я могла бы встречаться с разными мужчинами, выйти замуж или не выходить вообще. Иметь детей или не рожать вовсе. Я столько всего могла сделать в своем мире!

А вторая половина рисовала только одну картину - жизнь с Реем. Долгую, спокойную, счастливую. Каждый день рядом, каждую минуту… Вместе засыпать, вместе просыпаться. Спорить, обсуждaть, советоваться, ругаться и мириться.

И эта картина заслонила собой все oстальное.

Я поняла, что нужно делать то, что любишь и быть рядом с тем, кого любишь. Остальное - совершенно неважно.

Я бросила насмешливый взгляд на манящую глубину ямы и шагнула в сторону.

– Ты какая-то странная, - произнес Рей, помогая выйти из машины, - что-то случилось?

Я обняла его за шею и счастливо рассмеялась. Выбор оказался совсем не сложным. Ничего легче мне не приходилось решать. Зря только боялась…

– Знаешь, - произнесла я, - думаю, нам не стоит ждать лета. Поженимся завтра…

 - Ты закончил?

– Да, завтра можно будет испытывать, - Рей отошел в сторону, открывая обзор.

– бязательно позови нас, не хочу пропустить такое зрелище, - я держала в руках нашего первенца. И я, и он пораженно рассматривали огромный сверкающий механизм, стоящий у нас во дворе. Малыш еще не мог выразить свои впечатления от увиденного, только возбужденно агукал и размахивал руками. Я же высказалась и за себя, и за него.

– Какой ты молодец! Самый умный и трудолюбивый конструктор во всей нашей гряде!

– Заметь, пока единственный, - ей улыбнулся и взял у меня сына, не забыв, конечно, поцеловать жену.

– Если ты рассмотрел, каким взглядом Тор смотрит на пресс, - ответила я, - то через пару десятков лет в нашей гряде будет их уже минимум два.

Заявки на механизмы приходили не только с нашей гряды, но и из соседних. Рей работал не покладая рук, но и платили очень хорoшо. Гораздо больше, чем за фрукты, овощи или даже алкоголь. Этот пресс заказала соседняя гильдия для одной из крупных ферм, и Рей изготовил его за рекордно короткий срок.

– А когда же ты возьмешься за гладильный аппарат?
– сокрушалась я притворно, терзая мужа, но понимала, что деньги важнее.

Мы не отпускали Барнауса, пока не накопили достаточо для покупки небольшой фермы в Сиране. Он даже застал рождение Тора, чему был несказанно рад.

– как продвигаются твои дела с Храмами?

Мы втроем присели на скамейку перед небольшим фонтаном в центре двора,точной копией того, что был у Рея в Оши. Полгода назад он впервые заработал, и теперь здесь мое самое любимое место. Я могу бесконечно смотреть на бегущий по волнам парусник.