– А я вижу всего-навсего двух недалеких обалдуев, которые тупо выполняют тупую работу, – возразил орк.

– Ладно, хватит препираться, – резко произнес эльф, потеряв терпение. – Демоны с тобой, Гримбольд! Свельд сегодня же предложит им по десятке и на этом все. Или они идут на улицу, или мы доверяем им в делах, где можно урвать не больше пятидесяти золотых на одного. А это восемь из десяти всех наших дел. И на этом закончим. Гримбольд, ты подсчитал, сколько мы заработали в прошлом месяце?

Гном удовлетворенно ухмыльнулся. Его упрямство всегда заставляло остальных партнеров так или иначе учитывать его мнение. Если Гримбольд оставался в меньшинстве, то он не спал спокойно, пока так или иначе не доказывал ошибку партнеров.

– За прошлый месяц нам причитается тысяча триста золотых эре или двадцать шесть тысяч серебром. Ты слышишь, Арзак? Специально для тебя подсчитал, ведь вы, орки, недолюбливаете золото.

– Воин должен уважать лишь железо, а золото… Золото надо не уважать, а отбирать и тратить, – добродушно хохотнул Арзак. – Из серебра же хорошо делать наконечники для стрел, чтобы отбиться от степных оборотней. Кстати, для тебя, борода, я тоже расстарался, мы имеем целый миллион триста тысяч медяков, если учесть, что в одном серебряке пятьдесят медных грошей. Цени! Вы, недомерки, готовы за медяк удавиться. Так что можешь забрать треть моего медяка и оставить мне всего лишь четыреста тридцать три тысячи и триста тридцать три медяка.

– Я тебе твою долю медью и выдам, – огрызнулся гном. Орк в уме спокойно умножал и делил огромные числа, вызывая черную зависть у всех менял Эркалона, с которыми Арзак регулярно имел дело, обменивая деньги на валюту сопредельных стран. Гримбольд, на первых порах проверявший каждый мысленный расчет орка, зачастую выдаваемый с самым небрежным видом, через полгода сдался и признал превосходство отдельного орка над гномом. После этого гном перестал мучиться с рядами цифр, если поблизости оказывался незанятый Арзак.

– Можно и медью, – покладисто согласился орк, – только при условии, что ты сам принесешь ее мне. Эльф представил себя Гримбольда, который тащит что-то тяжелее пары кувшинов гномьего пойла, и издал смешок. Гримбольд заковыристо ругнулся на родном наречии, оставляя последнее слово за собой, и вернулся к бухгалтерским записям.

Урр-Бах и Кархи, сопроводив в очередной раз клиента к любовнице, плюнули на конспирацию и тихонько трепались на углу улицы, то и дело поглядывая на пристанище голубков.

– Урр-Бах, ты что, и в самом деле все эти годы работал только вышибалой? – лениво поинтересовался гоблин, перехватив у уличного разносчика, громкоголосого паренька с тележкой, набитой бочонками со снедью, пирожки со сладкой черемухой.

– Вообще-то нет, – громко чавкая, откликнулся тролль, тоже с удовольствием поедая горячие пирожки.

– А почему тогда не рассказал на собеседовании? Может, сразу дали бы работу поинтереснее. Вышибале же много не поручишь, у него мозги или отбиты, или вовсе отсутствуют. Тролль непонятно рыкнул и ответил:

– Работенка у меня оказалась – хуже не придумаешь. Я когда добрался до столицы, был наивен как пастушок, которого Гримбольд определил на конюшню. Из-за этого устроился по первому же попавшемуся объявлению к одному богатому старикану, человеку. Он был парализован, ноги не работали, поэтому он целыми днями читал книги.

– Где одни картинки с голыми бабами? – заинтересованно спросил Кархи, провожая взглядом гоблиншу в дорогом аляповатом платье в сопровождении охранника-орка.

– Нет, – смущенно произнес тролль, – я, дурак, почему-то не обращал внимания, с чего этот маразматик ругается по-гномьи и на всеобщем, когда захлопывает очередную книжку на середине, а то и прочитав всего с десяток страниц. Его слуга каждую неделю притаскивал ему новые стопки книг.

– Что за книги? – не выдержал гоблин.

– «Пастушка и эльфийский принц», «Гордая служанка», «В сладком плену у мага», «Эльфийская наложница», «Наследница чародея», «Мой нежный орк», «Затейник тролль», «Дворецкий-вуайерист или гном у двери спальни прекрасной графини», и тому подобное, – тихо пробубнил Урр-Бах.

– Духи! Он был безумен?! – пораженно воскликнул Кархи, заставив пешехода впереди вздрогнуть и ускорить шаг.

– Малость был тронут, – мрачно согласился тролль, которому рассказ давался нелегко. – Но не настолько, чтобы самому рассылать подарки.

– Какие подарки? – изумился гоблин.

– Меня как раз и наняли, чтобы я разносил подарки тем …, – тролль замялся, подбирая слово поприличнее, – … тем дамам, что писали все это. Хозяин называл их неудовлетворенными сучками, а по-гномьи, так вообще даже самому стыдно произнести. Правда, подарки делал анонимно, от неизвестного почитателя. А я, значит, изображал его слугу, которого послали вручить подарочек, – Урр-Бах скривился как от кислого яблока.

– И зачем он тогда раздавал им подарки, если так их ругал? – нетерпеливо спросил гоблин, окончательно повернувшись спиной к дому клиента.