— Мне кажется, я уже много раз повторила, и достаточно громко, что не знаю, ни где находится база Альянса, ни куда могли отправиться джедай и мальчишка. Вы ведь именно этих слов от меня ждете, верно? Или вы думаете, что я снова признаю вас своим учителем и преклоню колени? После всего, что вы со мной сделали?

Палпатин некоторое время ел молча, нарочито аккуратно управляясь с приборами и делая вид, что полностью увлечен разрезанием мяса на тарелке. А потом тихо проговорил:

— Нет, не жду. Этого будет ждать только глупец. Я же себя к их числу не отношу. Только глупцы забывают прошлое. А умный человек может, переступив через него, начать строить своё будущее заново.

— Вот как? — Сайлорен чуть подняла бровь и потянулась к бокалу с вином. — И какое же будущее вы мне предлагаете?

— Все зависит от тебя… и от того, на что ты готова, — Император чуть наклонил голову к плечу, всматриваясь в лицо собеседницы. — Ты можешь подняться на самую вершину либо пасть на самое дно. Все в твоих руках. Кстати, милая моя девочка, я тебе рассказывал, как пал наш общий друг, Дарт Вейдер?

— На предательство я не готова, — сквозь зубы проговорила Сайлорен, резко ставя бокал на скатерть, отчего вино расплескалось и оставило на светлой ткани темные, словно кровавые брызги. — А что до истории лорда Вейдера, то я ее уже слышала. Правда, молнии Силы мешали мне полностью сосредоточиться на вашем рассказе.

Ее рука непроизвольно сжалась на ручке столового ножа, хотя девушка прекрасно понимала, что оружием он послужить ни в коем случае не может — лезвие недостаточно острое. Палпатин пристально посмотрел на неё.

— Сайлорен, наша беседа становится слишком уж однообразной. И не стоит проливать набуанское вино сорокалетней выдержки. Это немалая ценность. Большинство виноградников на Набу было уничтожено во время вторжения торговой федерации, и позже в ходе битвы при Набу в годы войны клонов.

Палпатин отпил глоток из своего бокала, а потом долил вина в бокал Сайлорен.

— Скажи, как оно тебе на вкус?

Девушка пригубила темно-красный напиток и скривилась.

— После воды, которой меня поили ваши палачи, оно слишком терпкое.

Император посмотрел на неё с улыбкой.

— Ты знаешь, что достойна лучшего, девочка моя.

— Мне странно это слышать после того, как меня несколько недель пытали по вашему приказу, а вы наслаждались зрелищем, — Сайлорен отставила бокал и, сцепив пальцы, с вызовом посмотрела в глаза Палпатину. — И не называйте меня больше вашей девочкой. У вас было на это право, пока вы учили меня и заботились обо мне. Но вы утратили его, отдав приказ меня мучить.

Палпатин молча встал, обошел стол и, шагнув к девушке, легким движением поправил черный локон, выбившийся из прически. Его рука скользнула по ее щеке.

— Не зли меня, милая моя. Поверь, я всегда был с тобой мягок.

Сайлорен резко откинулась на спинку кресла, уходя от прикосновения.

— Значит, всем, что произошло за это время, я обязана исключительно вашей мягкости?

— Ты не видела меня, когда я бываю по-настоящему зол… грех губить такую красоту.

— Тогда не губите. Зачем вы натравили на меня инквизиторов? Зачем послали за мной Вейдера?

— А зачем задавать вопросы, на которые ответы и так известны? Вот, отведай это блюдо. Ингредиенты настолько дорогие, что на Корусанте его подают только в лучшем ресторане. А для того, чтобы составляющие не испортились, блюдо надо приготовить в течение двадцати четырех часов, — Палпатин взял со стола пузатую бутылку темного стекла. — Может быть, попробуешь коррелианский виски? Из особых запасов. Не стесняйся меня, девочка моя.

Сайлорен чуть дрогнувшей рукой положила на тарелку порцию хваленого корусантского деликатеса. Вкус в самом деле был необыкновенным, но под взглядом желтых глаз Императора аппетит у девушки пропал. От поставленного рядом с ней бокала с виски девушка отвернулась.

— Я не люблю крепкие напитки.

— Тогда еще набуанского, — сказал Палпатин с улыбкой, от которой Сайлорен стало не по себе.

— Не утруждайте себя, мне достаточно, — холодно проговорила девушка, стараясь держать себя в руках и не выдать волнение. От немигающего взгляда Императора по обнаженной спине забегали мурашки.

Палпатин обошел кресло сзади и провел рукой, едва касаясь её спины.

— Какая у тебя мягкая, шелковистая кожа… — в его тихом голосе ощущалось что-то, от чего у Сайлорен похолодели руки. Она вздрогнула и отшатнулась.

— Не прикасайтесь ко мне!

— Ну что ты, милая моя… не нервничай… — прозвучал мягкий шепот над самым ухом.

И девушка почувствовала, как по телу разливается странная слабость. Император наклонился и по-хозяйски положил руку на её обнаженную спину. Сайлорен, задрожав от накатившего внезапно омерзения, попыталась стряхнуть эту руку движением плеч, но с удивлением обнаружила, что тело повинуется непривычно плохо — словно она находится в толще воды, и каждым движением вынуждена преодолевать ее сопротивление. Палпатин, едва касаясь кожи, гладил ее спину, опускаясь все ниже. С неимоверным трудом Сайлорен извернулась, чтобы избежать этого неприятного прикосновения. Император движением руки отодвинул ее кресло от стола, а затем отступил на шаг и легко освободился от черной мантии-балахона, оставшись в широких штанах и просторной рубашке, закрытой шнуровкой.