Но, поразмыслив, Морин соглашался с основными выводами: Каперед не так прост.

Морин терпеливо дожидался, пока пленник проснется. И тогда можно будет учинить допрос. Как поступить дальше? Об этом варвар старался не думать, но грязная мыслишка преследовала его. Эта темная идейка помогла пережить смерть спутников, по сути предательство. Ведь Морин пожертвовал ими, чтобы поймать Капереда.

И никаких угрызений совести.

"Полукровка? Чужак? Сами так называли, вот и получите" - злорадствовал Морин.

Он вспоминал все те случаи, когда благородные, истинные мужи издевались над ним. Они с презрением относились к полукровке, не считая его настоящим человеком.

Раз так, то Морин считал справедливым поступить, как от него ожидали эти глупцы. Больше союзников у него в округе не осталось. Теперь вернуться в горы не получится. Куда податься, если россказни о демоне в торговце окажутся просто выдумкой?

Стать наемником - вот удел воина, оставшегося без племени и друзей. Не лучшая участь, но сильные люди нужны всегда и везде. Особенно они востребованы в крупных городах. Например, в том самом, куда так стремился Каперед.

Ирония заключалась в том, что Морин мог легко прийти в Город и найти там место. А Каперед лишился бы жизни через день, как бы хорошо он ни прятался.

– Ты понимаешь это, - сказал Морин, обращаясь к спящему пленнику.
– Потому решил наказать меня. Отомстить.

Разговаривая со спящим, варвар коротал время. Ему даже начало казаться, что кто-то отвечает его мыслям. Словно стучится в приоткрытую дверь. Подобное ощущение могло бы стать неприятной неожиданностью, вот только Морин его ждал. Он надеялся ухватить это чувство чужого присутствия.

Ведь если торговец сам совершил все те зверства, то он могучий колдун, непобедимый демон! А не падший человечишка.

И этот человечишка не приходил в себя, не желал откровенно побеседовать с ним. Уходили часы, солнце катилось к закату; Морин решил, что достаточно выжидал. Он дал пленнику возможность отдохнуть, поразмыслить. Пора уже поговорить.

Морин нанес несколько сильных ударов пленнику. Выждал мгновение - никакой реакции не последовало. Мелькнула мысль, что торговец мертв. Но грудь у него поднимается, дыхание отчетливо слышно, тело не остыло, хотя пролежало на холодной земле полдня.

Голод и нетерпение вынуждали Морина действовать грубо. Шутка ли, он даже помочиться не мог спокойно. Приходилось делать это в двух шагах, глядя во все глаза на пленника.

Пощечины тоже не привели пленника в чувство. Морин колебался, не зная, что предпринять. Вроде бы, знахари применяют странные снадобья, чей резкий аромат пробуждает от обморока. Но что это за снадобья, где их раздобыть и как использовать - кто подскажет? Не тащить же пленника к лекарю, опасаясь, что тот выдаст все свои тайны не тому.

Нет, оживить его необходимо здесь и сейчас!

Щеки у Капереда были красными от ударов, из носа текла тонкая струйка крови. Он жив, но в сознание не приходит. А запертое в нем существо не может выбраться.

Морин нагнулся над пленником, прошептал ему на ухо:

– Подскажи, как вытащить тебя.

И прислушался, ожидая ответа.

Губы Капереда не двигались, никаких звуков. Даже голос в голове не прозвучал, озвучивающий план действия. А что делать дальше?

Морин зарычал от негодования. Так близко и так далеко от цели.

Что бы предприняли жрецы в таком случае? Какой обряд они совершают, чтобы освободить дух от тела?

Будучи сыном двух народов Морин повидал множество религиозных церемоний, был посвящен в мистерии солнечного бога, имел даже звание в этом культе. Но что делать сейчас, не представлял.

Ведь нет гарантий, что он совершит обряд правильно. А исполнив его, не осквернит ли он богов? Ведь нет у него права обращаться к ним лично, не через посредников. Даже ранг в солярном культе не давал ему такого права. Каждый ранг давал лишь часть сведений о мироустройстве, чтобы узнать больше, требовалось идти дальше по дороге посвящения. Соответственно, все религиозные и обрядовые тонкости знали высшие руководители.

А полукровке не бывать на вершине культа.

– Ответь! Я помогу тебе выбраться! Я лучше этого доходяги. Я воин!

Рычание или урчание было ему ответом.

– Не понимаю...

То могли быть звуки в животе или где-то под землей, но Морин воспринимал их как беседу с духом.

Церемонно обратившись к неведомому духу, Морин заключил с ним договор. Он так думал, потому что кроме бульканья и урчания ничто ему не отвечало. Но этого, казалось, хватило варвару.

Взяв нож, Морин разрезал тунику пленника. Обнажилась бледная, впалая грудь. Четко обрисовывались ребра, волосы на груди выцвели. Всего год назад Каперед выглядел лучше. Хоть и не славился огромными размерами, но был крепким, упитанным малым. Он наголову превосходил рахитичных крестьян из провинции, вечно недоедающих и иссушенных налогами.