– Ванна маленькая, – скучным голосом отозвался Максим. – Вдвоем там будет тесно. Ты иди, а я после.

– Еще одна причина, из-за которой нам нужен просторный дом, – подняла указательный палец жена.

– Дорогая, ты сейчас принимаешь какие-нибудь противозачаточные препараты? – спохватился Максим.

– А-что? – моментально насторожилась Ирина.

– Ничего… Просто хочу знать, стоит ли мне… ну, ты понимаешь…

– Боишься, что я могу забеременеть? – Серые глаза жены стали колючими.

Максим понял, что боится. Он боялся повторения того, что произошло с Оксаной. Тогда он часто задавал себе вопрос, случайно ли Ирина «залетела» или это был тщательно спланированный ход. Тогда, увлекшись Оксаной, он, как и теперь с Евгенией, утратил всякую бдительность. Появлялся с подругой в обществе, сорил деньгами. Наверняка светские сплетницы вроде блондинки Лады донесли Ирине об увлечении супруга. Остальное, как говорится, было делом техники. Сейчас он еще надеялся помириться с Евгенией. Если же Ирина забеременеет, Евгения не простит его никогда.

Ирина напряженно ждала ответа. Максим медлил, выдерживал паузу.

– А почему бы нам не родить еще ребенка? – заговорила Ирина. – Дети – это счастье.

– Не думаю, что это удачная мысль, – потер лоб Максим. – Нам уже по сорок, я очень много работаю. Ты только что сама пеняла на то, что я мало времени провожу с детьми. Двоих нам вполне достаточно. Кстати, когда ты собираешься возвращаться домой, к детям?

– Не успела приехать, а ты меня уже выпроваживаешь? – криво усмехнулась Ирина. – Не беспокойся, дети под надежным присмотром.

– Я это знаю, – подавил он вздох. – Но бабушки и няни – это одно, а родная мать – это другое.

– Не надо меня учить, что делать с детьми, – вскипела Ирина. – Я и так посвящаю им все свое время.

– Ага, – усмехнулся Максим, – в перерывах между шопингом, салонами и тусовками со стриптизерами и инструкторами.

На миг Ирина переменилась в лице, цепкий взгляд Максима моментально это подметил. Неспроста. Вероятно, он попал в точку. Впрочем, чему удивляться? Обычное дело – Максим знает не понаслышке, что многие тетки этим грешат. Сам не святой. Мужья с секретаршами, певичками с модельками, жены с садовниками, инструкторами и массажистами. Секс, ничего более. Глупо верить, что Ирина – моложавая, здоровая, красивая неуработанная баба – станет месяцами дожидаться, пока супруг удостоит ее визитом. Противно, конечно, но вполне объяснимо.

– Когда ты едешь в Куршевель? – ловко сменила тему жена.

– В следующий вторник.

– Я с тобой, – ошарашила его Ирина. – Обожаю горные лыжи. К тому же это прекрасная возможность побыть вдвоем. Устроим маленькое романтическое путешествие. – Она улыбнулась лучезарно, обезоруживающе.

– Вообще-то я еду по делам, – напомнил Максим, сдержав раздражение.

– Знаю, знаю, – махнула рукой Ирина, – деловые разговоры, нужные люди, связи… Мне это ни к чему. Я собираюсь приятно провести время и не стану тебе мешать. Будем встречаться только ночью. – Многозначительная улыбка. – Ты ведь знаешь, как я люблю лыжи, и не откажешь мне в этом удовольствии?

Что тут ответить? В отличие от него Ирина быстро постигла горнолыжную науку и действительно каталась хорошо и с радостью.

– Молчание – знак согласия, – радостно пропела Ирина. – Завтра же пробегусь по магазинам, прикуплю новый прикид, а то в старом меня все видели.

– Можно подумать, что кто-то помнит твой комбинезон, – проворчал Максим, но Ирина не обратила на еuо слова ни малейшего внимания.

– Дорогой, я в ванну. Жди меня! – предупредила она и скрылась за дверью. Из ванной донеслось пение.

Максим подошел к окну, открыл форточку, достал сигареты. Закурил. Сквозь пургу в черном небе горели золотые купола роскошного светского храма, шикарного и фальшивого, с крохотной толикой настоящего, не напускного, глубоко погребенного под толстым слоем дорогой мишуры. Внизу клокотал суровый замороженный город, не верящий ни слезам, ни улыбкам, ни словам. Все правильно: сколько он видел неискренних слез, лицемерных улыбок, сколько слышал красивых никчемных слов?

– Дорогой! – крикнула из ванной Ирина. – Подай, пожалуйста, полотенце!

Максим яростно ткнул окурок в пепельницу и захлопнул форточку.

Максим уехал рано, пока Ирина спала, сладко раскинувшись на кровати. Белье цвета слоновой кости выгодно подчеркивало искусственную бронзу загорелой кожи, холеной, гладкой, дотягиваемой до совершенства ежедневными пилингами, маслами, обертываниями, массажами и прочими ухищрениями. Заслышав шаги мужа, Ирина приоткрыла один глаз, что-то пробормотала, сладко причмокнула и отвернулась к стене, оттопырив попку. Красивая, сексуальная. Максим это знал и поражался тому, что, глядя на жену, больше не чувствует ничего, кроме равнодушной усталости. Все женщины одинаковы. Две руки, две ноги, грудь, попа, симпатичная мордашка – в век декоративной косметики и пластической хирургии красота дается несложно. Почему же при одном взгляде на Евгению его бросает в дрожь, а сердце колотится, как в юности перед экзаменом. И почему после хорошего секса с Ириной ему хочется поскорее выскользнуть из дому и не возвращаться?