Уже через полчаса Юлька звонила в домофон.

– Уфф, ну и холодрыга на улице. Прывтанне, сябры!

Перескакивать с одного языка на другой - это тоже её особенность. Мама филолог, в принципе говорит у неё на белорусском, а Юлька сразу на двух языках одновременно, но не на трасянцы (смесь русского и белорусского), а именно фразу на одном, фразу на другом. Я ещё толком не привыкла и иногда слабо понимаю, но вида, конечно, не подаю.

– Сашку на каго пакнула?- Андрей галантно принял у подруги пальто, если так можно было назвать невообразимое одеяние, смахивающее на непропорциональное пончо, расшитое яркими бутонами цветов.

– З бабулей, як зажды. Всё и не смотри на меня так, да я мать-кукушка. Признаю и готова понести наказание в виде бокала полусухого и занимательного рассказа о похождениях твоей женушки.

Андрей добродушно рассмеялся. Конечно, он критиковал Юльку за ее непостоянство, вечные приключения, которые она сама находила на свою пятую точку, не сильную разборчивость в связях, нестандартный подход к воспитанию, но в то же время он ей восхищался, и мне кажется, немного завидовал той легкости, с которой Юлька относилась к жизни. Для меня было очень странно наблюдать за их дружбой. Именно дружбой, так как явно Юлька была не только моей, то есть Машиной, подружкой, но и его. Они созванивались, могли пересечься на кофе, Андрей часто помогал с Сашкой, а Юлька давала ему много дельных советов по раскрутке нового дела. Даже пару клиентов за ручку привела. Я никогда не верила в дружбу между мужчиной и женщиной и мнение своё не поменяла, но эти двое просто вводили меня в ступор. Заподозрить их в интрижке было нереально. Удивительно их общение было и на фоне опыта моей московской жизни, где Фёдор настороженно, а по правде просто негативно относился к моим подругам. Хотя... может и подругами то их можно назвать с натяжкой, если с Юлькой сравнивать.

Повторив подробности кастрюльной истории, и снова насмеявшись до коликов, мы отправили Андрея спать, а сами остались на кухне ещё поболтать по-женски.

– Юль, что-то случилось?
– В общем, я человек не сильно чувствительный и проницательный, но весь вечер меня не покидало ощущение, что с подругой не всё ладно. Даже смеялась она по-другому.

– Сашка... рецидив...

Значит, что-то по здоровью. Расспросить подробнее я не могла, как вы понимаете, Маша то была в курсе событий. Сашка - пятилетняя дочка Юльки и моя, то есть Машина крестница, очаровательный ребёнок с длиннющими ресницами и ангельским характером. Вы, наверное, и так задаетесь вопросом, откуда я столько знаю про чужую жизнь? Всё просто, Мария оказалась рьяной инстаграмщицей, фиксирующей каждый свой шаг. Именно её аккаунт и помог мне так хорошо сориентироваться и не запутаться в родственниках, друзьях, коллегах и так далее, пока она валялась в коме.

– Что можно сделать?

– Можно и нужно делать операцию, за границей. Но мы ее не потянем.

– Сколько?

– Почти семьдесят тысяч долларов, это с реабилитацией после. Сама операция около сорока, - такой грустной Юльку я не видела никогда.

Я начала считать в уме. Таку меня на основном счету чуть больше тридцати штук, из бизнеса можно попробовать достать ещё столько же. Остальные перехватить на время, только вот у кого... Фёдор то даст, но слишком много объяснять. Блин, я ведь совсем забыла, что доступ к деньгам теперь у Маши, ну ничего, это мы быстро решим.

– Я вот, что подумала... Может, попробовать попросить у отца?

– У Сашкиного отца?

Это недоразумение, за которое Юлька в своё время, вероятно в период серьезного помутнения рассудка, вышла замуж и продержалась в браке целых три месяца, я видела только один раз. Сярожа был из тех хронических неудачников, которые на словах короли, а на деле пшик. Про свои успехи в бизнесе он рассказывал мне почти час, но, вероятно, тот факт, что рассказ происходил после того, как мы с Юлькой забрали его из обезьянника под залог, значительно повлиял на моё мнение о нём. Я сразу поняла, что бизнеса толком нет, есть только сомнительные и уголовно-наказуемые делишки. Не знаю, свадьба ли стала результатом появления Сашки или наоборот, причиной этого скоропалительного брака, но вот в ребёнке Сярожа, как не удивительно, души не чаял. Всегда вовремя забирал, привозил, по мере скудных возможностей засыпал подарками и всегда был готов 'взять на передержку', как выражалась Юлька. Даже фырканье очередной подружки не могло помешать его роли образцового отца.

– Да кнься, адкуль у Сярожы грошы. У него долгов столько, что у меня вон клянчит каждый месяц. Нет, я про своего родного отца.

Тут у меня информации никакой не имелось. Отца Юльки я не видела, ну и не слышала про него никогда.

– А ты давно... с ним общалась? У него есть такие деньги?

Юлька удивленно подняла одну бровь, - ты же знаешь, что мы никогда не общались! Да я бы никогда и не стала ничего у него просить! Он бросил маму беременную, и вообще... Но у него есть деньги, я знаю, слежу за его карьерой в Интернете. И это единственная возможность помочь Сашке!!! Поедешь со мной в Киев? Он там сейчас живёт.

Вдруг Юлька расплакалась навзрыд. Будто весь оптимизмам сдулся и плотину наконец прорвало. Она плакала, а я обнимала ее и шептала успокаивающие слова, самые обычные, что все будет хорошо, что Сашка поправится, что мы поедем в Киев и найдём деньги, что я люблю ее, и что она молодец.

Слезы выключились также внезапно, как и включились. Юлька озорно сверкнула заплаканными глазами.

– Поедем до твоего Дня Рождения или после? И вообще, мать, что ты себе думаешь, всего три недели осталось, а у нас даже плана праздника нет.

День Рождения? Вот так новость, надо срочно посмотреть в инсте дату появления Марии на свет. Там явно куча фоточек на эту тему.

– Да я как-то замоталась, не думала пока, - стараясь сохранять спокойствие я пыталась озвучить что-нибудь вразумительное для отсрочки этого разговора.

– Ты и не думала?! Маш, ну я прямо тебя не узнаю. Где наша девочка 'всё по плану'? Да ты мне ещё в летом уши прожужжала, что ты хочешь 30-летие праздновать только в ресторане, только живая музыка, ведущий со всеми вытекающими. А тут меньше месяца до праздника, а ты молчишь и молчишь.