Боже правый, как она могла быть настолько глупой, настолько слепой? Почему это никогда не приходило ей в голову? Она-то думала, что совершила нечто грандиозное, что изменила его, поменяла полюса, а на самом деле он совсем не изменился. Но внутренний голос настаивал:

«Даже если он и бисексуал, это не отменяет того, что он поцеловал меня. Если бы я ему не нравилась, он бы так не сделал».

Эти мысли, будто горошина под матрасом, мучили её, не позволяя прийти к однозначным выводам. Лежа в постели, Гермиона медленно сходила с ума от разных догадок и бесконечных «а если». Нравилась ли она Драко? Если да, то почему он её игнорировал? А если она ему не нравилась? Но тогда зачем он её поцеловал?

Подобные мысли бродили в голове Гермионы бесконечным кругом, будто щенок, гоняющийся за своим хвостом.

«Я должна спросить его. Собраться с духом, пойти и спросить, потому что если я этого не сделаю, то никогда не успокоюсь».

Поджав губы, уставившись на паутину на потолке, сжав кулаки, Гермиона Грейнджер твёрдо решила спросить Драко Малфоя, нравится ли ему. И если он ответит, что нет — забыть о нём и двигаться дальше.

***

— Да ладно? — в ужасе спросила Лаванда, когда Гермиона наконец рассказала им с Джинни о поцелуе и о своём решении поговорить с Драко. — Гермиона, это очень смелый поступок. Ты уверена?

— Конечно она уверена, — твёрдо кивнула Джинни. — Ни один парень не стоит того, чтобы тратить на него силы впустую.

Джинни на неделю вернулась домой из турне с «Холихедскими гарпиями», где играла в качестве охотника, и Гермиона с Лавандой пригласили её в шикарный лондонский паб — в один из тех, где качество еды соответствует астрономическим ценам в меню, — чтобы отметить это. И, как близкие подруги, они не могли не обсудить свою личную жизнь — естественно, личная жизнь Гермионы стала главной темой обсуждения.

— А ещё, — продолжала Джинни, — я не могу поверить, что ты вообще влюбилась в этого остролицего хорька. Что ты в нём нашла?

Гермиона тут же принялась защищать Драко.

— Он больше не остролицый, Джин. Он и правда стал довольно привлекательным…

Лаванда кивнула в знак согласия.

— Но это всё равно не объясняет твой интерес к этому чудовищу, — усмехнулась Джинни. — Гермиона, разве ты забыла, сколько раз он оскорблял тебя? Разве ты забыла, сколько раз плакала из-за него?

— Конечно помню, — ответила Гермиона. — Но я простила его. Я поняла, что он говорил эти ужасные вещи, находясь под влиянием Люциуса Малфоя.

— Гермиона, но он ведь по-прежнему ужасно к тебе относится, — напомнила Лаванда.

— Лаванда, разве не ты призывала меня добиваться его? — нахмурилась Гермиона. А затем добавила: — Да, он по-прежнему плохо ко мне относится, но я предпочитаю думать, что не настолько плохо, как кажется. Я… он ведь мне не сразу понравился. Поначалу я им просто восхищалась. Восхищалась его мужеством.

— Каким мужеством? — снова усмехнулась Джинни.

Гермиона не обратила на неё внимания.

— Люциус Малфой был не только правой рукой Волан-де-Морта, но ещё и отцом Драко. Знаешь ли ты, как сложно ему было предать отца? Пойти в Визенгамот и дать показания против человека, на которого всю жизнь едва ли не молился? Вернуться в общество, которое не доверяло ему, и попытаться начать новую жизнь, несмотря на психологическую травму?

Джинни и Лаванда просто молча наблюдали за Гермионой. Атмосфера вокруг их столика накалилась.

— Я восхищалась им, — повторила Гермиона. — Я долго за ним наблюдала и в один прекрасный день сказала себе: «Знаешь, а ведь он стал довольно привлекательным». Я знаю, что это дурацкая причина, но, полагаю, именно тогда моё восхищение начало перерастать в нечто большее.

Гермиона тяжело вздохнула, чувствуя свободу, будто гора с плеч. Она первый раз так подробно рассказывала о своих чувствах к Драко, и невероятно — ведь Гермиона обычно была скрытной, — но ей понравилось делиться ими с лучшими подругами.

Джинни долго потягивала напиток из трубочки, а затем произнесла:

— Ну и хорошо, что он тебе нравится, Гермиона. Но ведь главный вопрос в том, нравишься ли ему ты.

— Да, верно, — кивнула Лаванда. — Может, стоит просто спросить его. Это сэкономит тебе нервы.

Джинни тоже кивнула.

— И, как я говорила раньше, ни один парень не стоит того, чтобы тратить на него силы и нервы. Спроси его. Скажет «нет» — шли его ко всем чертям. Сам виноват.

Озорно блеснув взглядом, Лаванда добавила: