Мейсон посмотрел лакею в глаза и коротко ответил:

– Нет.

Лакей подождал минуту, надеюсь, что Мейсон еще что-нибудь добавит. Убедившись, что гость не собирается больше ничего сообщать, слуга повернулся и снова стал подниматься по лестнице. На этот раз его не было пару минут. Вернулся он с каменным лицом.

– Прошу за мной, – объявил он. – Мистер Белтер вас примет.

Мейсон поднялся за ним наверх, в салон, прилегающий к лестничной площадке и очевидно представлял часть апартаментов, которые занимали целое крыло дома. Комната была полна удобных, массивных кресел, обставлена с заботой о комфорте и с полным пренебрежением к изысканному вкусу. Не было сделано ни малейшего усилия создать целостность стиля. От обстановки веяло мужским вкусом, не смягченного прикосновением женской руки.

Дверь в конце салона открылась и на пороге остановился мужчина. Перри Мейсон успел бросить взгляд в глубину комнаты, из которой мужчина появился. Там был кабинет, заставленный полками, с массивным письменным столом и вращающимся креслом в углу. Сзади блеснула ванная, выложенная кафелем.

Мужчина вошел в салон и закрыл за собой дверь. Он был громадный, с одутловатым, нездорового цвета лицом, с мешками под глазами. У него была широкая грудь и плечи, но узкие бедра и у Мейсона было такое впечатление, что у мужчины тонкие ноги. Однако, внимание адвоката привлекли, прежде всего глаза хозяина дома – они были твердыми и холодными, как алмазы, лучше всяких слов сообщая о жестокости и безжалостности владельца.

В течении нескольких секунд мужчина стоял у дверей, изучая Мейсона Потом он подошел ближе, а его походка окончательно убедила адвоката в том, что ноги у хозяина дома тонкие и с трудом держат массивный груз. Вблизи Мейсон обнаружил, что мужчина выше его на добрых четыре дюйма и еще шире в плечах. Судя по виду, ему было около пятидесяти лет.

– Мистер Белтер? – спросил Мейсон.

Мужчина кивнул и остановился, широко расставив ноги и не сводя с Мейсона глаз.

– Что вы хотите? – угрюмо спросил он.

– Извините, что я беспокою вас дома, – сказал Мейсон, – но я хотел бы поговорить об одном деле.

– О каком деле?

– Об одной статье, которую угрожают напечатать в «Пикантных Известия». Я не желаю, чтобы эта статья появилась.

Алмазные глаза не изменили выражения. Они спокойно смотрели на Мейсона.

– Почему вы пришли с этим ко мне? – спросил Белтер.

– Вы тот человек, с которым я хочу говорить.

– Вы ошибаетесь.

– Я знаю, что вы являетесь этим человеком.

– Не являюсь. Мне ничего не известно о «Пикантных Известиях». Я держал раз или два эту газету в руках. Ее издает свора шантажистов, если вы хотите знать мое мнение.

В глазах Мейсона появилось жестокое выражение.

– Я не спрашиваю ваше мнение, – сказал он. – Я заявляю вам…

– Что вы заявляете? – спросил Белтер.

– Что являюсь адвокатом и выступаю от имени клиента, которого «Пикантные Известия» пытаются шантажировать. Мне не нравится эта история. Я заявляю, что не намерен заплатить требуемой цены и вообще ни цента. У меня и в голове нет мысли о том, чтобы помещать в вашей газетенке рекламу и ваша газетенка ничего не напечатает о моем клиенте. Вы поняли? Запомните это!

Белтер фыркнул.

– Так мне и надо, – сказал хозяин дома. – Будет урок, чтобы не впускать первого попавшегося адвоката, который постучит в двери. Я должен был лакею приказать выбросить вас вон. Вы или пьяны, или сумасшедший. Или и то, и другое сразу. Лично я склонен предположить, что и я другое. Вы выйдите отсюда добровольно, или мне нужно вызвать полицию?

– Выйду, – ответил Мейсон, – когда скажу вам то, что должен сказать. Вы держитесь в тени, а на передний план выталкиваете Локка, чтобы он подставлял голову за вас. Вы сидите спокойно и собираете деньги. Собираете дивиденды с шантажа. Это кончится, теперь вы получите счет.

Белтер стоял не спуская глаз с Мейсона и не говоря ни слова.

– Если вы еще не знаете кто я такой и чего хочу, – продолжал Мейсон, – то вы легко можете это узнать. Достаточно позвонить Фрэнку Локку. Предупреждаю вас, что если «Пикантные Известия» напечатают, что-нибудь о моем клиенте, то я сдерну маску с человека, который скрывается за этой паршивой газетенкой. Вы поняли?

– Ну-ну, – ответил Белтер. – До сих пор вы мне грозили, а теперь я скажу вам свое. Я не знаю, кто вы такой и это меня мало касается. Может быть ваша репутация достаточно безупречна, чтобы вы могли позволить себе ходить и угрожать в приличных домах. А может быть и недостаточно безупречна. Может быть вам лучше следить за собой, вместо того, чтобы кидать грязь в других?

Мейсон коротко кивнул головой.

– Я ожидал чего-то подобного, – сказал он.

– И вы не разочаруетесь в своих ожиданиях, – заверил Белтер. – Только не вообразите себе невесть что. Это не признание того, что я имею что-то общее с «Пикантными Известиями». Я ничего не знаю об этом листке и знать не хочу. А теперь можете убираться.

Мейсон повернулся и направился к двери. На пороге он натолкнулся на лакея, который сказал Белтеру:

– Извините. Госпожа хочет обязательно увидится с вами. Она сейчас выйдет.