— Огромное-преогромное больше, чем рада была помочь.

Я улыбаюсь ей в ответ и делаю глубокий выдох.

— У меня есть несколько замороженных пицц. Как насчет того, чтобы устроить пятничную вечеринку?

— Я могу готовить, Фейт. Ты уже и так сильно помогла мне. — Мне не по себе, что я отвлек ее от дел на целый день.

— Я знаю, что можешь. Но, это я прошу тебя об одолжении. Может, мне не хочется быть сейчас одной? — Она продолжает улыбаться, но в ее глазах появляется грусть.

Теперь мы поменялись местами. Теперь помочь ей должен я. И у меня получится. Я отстегиваю ремень безопасности и согласно киваю.

— Хочешь пятничную вечеринку с пиццей — будет тебе вечеринка.

Оставшийся вечер проходит в квартире номер три. Мы впятером едим пиццу. Даже Кира попробовала кусочек, что было довольно знаменательным событием, учитывая то, что это не ее обычная еда. Потом поем в караоке. Кирино исполнение «Hello» Адель, было настолько драматичным, что вызвало на наших лицах улыбки. Ну, а в заключение, смотрим диснеевский мультик, который мы видели дюжину раз, но все равно любим.

Это было самое лучшее окончание самого худшего дня в моей жизни.

Глава 22

Она такая сука

Шеймус

Настоящее

Из глубокого и приятного сна меня вырывает припев из «Evil Woman» в исполнении Electric Light Orchestra. Я поставил этот рингтон на звонки от Миранды. Знаю, это по-детски, но он помогает мне отвечать на ее звонки с равнодушным «Алло», вместо агрессивного «да пошла ты».

— Где, черт возьми, тебя носит? — визжит она.

Я открываю глаза и пытаюсь прийти в себя, приспособиться к частичной слепоте и ее словесной агрессии одновременно. Должен признаться, ничто из этого мне не нравится, поэтому я снова закрываю глаза и только потом отвечаю.

— Что?

— Где, черт возьми, тебя носит? — громче повторяет она. — Я жду уже десять минут.

Черт.

Черт.

Из-за вчерашнего, у меня вылетело из головы, что в эти выходные Миранда будет в городе, чтобы встретиться с детьми. Думай, Шеймус, думай. Я не могу дать ей понять, что забыл об этом, потому что она использует это против меня. Но и вести машину мне не безопасно, пока я еще не привык к своему новому зрению.

— Я уже собирался звонить. Тебе придется самой забрать детей из дома.

Она фыркает. Фыркает настолько раздраженно, что я практически ощущаю, как ее недовольство проскакивает через трубку и бьет меня по щеке.

Я на одном дыхании говорю ей адрес и отключаюсь, а потом сразу же бужу детей и, пока они одеваются, собираю в их рюкзаки сменную одежду. Вечеринка с пиццей закончилась поздно, поэтому они очень медленно двигаются. Но чем дольше я наблюдаю за их поведением, тем больше понимаю, что причина совсем не в вечеринке. Я хорошо знаю своих детей. Их медлительность — это акт неповиновения, они не хотят никуда идти. Вчерашние улыбки на их лица сменило выражение вынужденного обязательства.

— Что такое, приятель? — спрашиваю я Рори. Он самый откровенный из моих детей и не станет ничего скрывать.

— Я не хочу никуда идти с Мирандой.

Вы можете подумать, что это заявление должно было привести меня в восторг. Но это не так. Оно разбивает мне сердце.

— Почему? — мягко спрашиваю я.

— Она не обращает на нас внимания, папа. Миранда привозит нас в гостиницу. Мы плаваем. Она работает — все время болтает по телефону и печатает на ноутбуке. Зачем вообще забирать нас?

Я смотрю на Кая в ожидании подтверждения. Он кивает.

— Мне жаль, — говорю я. Очень жаль. Мне хочется сказать им что-нибудь еще и успокоить их, но в этот момент раздается стук в дверь. Я сжимаю плечо Рори, чтобы он знал, что я услышал и понял его. — Она здесь. Хватайте свои сумки.

Я открываю дверь, готовясь встретиться лицом к лицу с самим дьяволом и тут же понимаю, что мне предоставили отсрочку. Это Фейт.

— Доброе утро, соседи. — Она стоит на коврике с надписью «W… E» и улыбается.

— Доброе утро, соседка, — одновременно отвечаем мы. Радостное приветствие, произнесенное нерадостными голосами в унылое утро.

Фейт хмурится.

— Может мне стоило просто сказать «утро» и опустить часть про «хорошее»?

Мы все отходим от двери, чтобы она могла войти.

Кира усаживается на подлокотник дивана с зажатым под мышкой Огурчиком.

— За нами должна приехать мама. — Даже моя доверчивая, счастливая маленькая девочка кажется сегодня не в духе.

Фейт устраивается рядом с ней и кладет руку на спину Киры. Я знаю, что она делает — дотрагивается до нее, чтобы усилить значение своих слов. Когда два человека касаются друг друга, слова звучат громче и легче воспринимаются. Это прямой способ передачи информации из одного тела в другое.