Обитель Астарота – демона лености, открылась им почти сразу. Вход в нее представлялся в виде двух фигурных колонн с изображением падшего ангела. Его поломанные крылья представляли некое подобие арки, в центре которой сияла огромная пятиконечная печать владыки. Стражами перед дверьми были демоны Саргатанс и Небирос, приставленные к рыцарю самим Люцифером.

Дальше была пещера Азазеля. На вид ничем не примечательная: не было здесь ни искусной резьбы по камню, ни высоких колонн с искусными капителями. На самой вершине расщелины, ставшей входом, горел лучезарный сигил падшего, представляющий собой перечеркнутый посередине ромб. Вход стерегли два козлоподобных сейрима, держащие в руках знамена владыки преисподней.

– Ишь как разжился, – с завистью проговорила старуха, когда пещера Азазеля осталась позади. – Слишком высоко взлетел, будучи демоном второго порядка, занял такие чертоги. Хитростью завладел грехом самого Дьявола! Да-да, – пояснила старуха, столкнувшись с вопросительным взглядом девушки. – В начале времен гордыня неизменно олицетворялась с Люцифером, но проведя реформы в своих владениях, Владыка отдал эту привилегию ему. Но ничего… чем выше взлетаешь – тем больнее падать. – При этих словах Аврора оглянулась на врата демона, про себя отметив, что памятуя о своем быстром взлете, Азазель не предался праздности, стараясь не пробуждать зависть, а потому оставил на своем жилище лишь скромную печать. Весьма продуманный и достойный ход.

– «Выходит, остались Гнев и Похоть! Совсем немного», – проговорила она про себя, поднимая глаза на вершину горы. Усталость была невыносимой, ноги заплетались настолько, что девушка едва могла идти, но незнающая устали Лоа, все время подгоняла ее, дергая за цепь. Единственная просьба отдохнуть, закончилась для девушки избиением, а потому она молчаливо глотала слезы, вознося молитвы Создателю, несмотря на полную уверенность в том, что он не услышит ее.

Обитель Асмодея раскинулась пред ними практически у самого преддверия врат Люцифера, напоминая собой языческий храм, где воздавая дань божеству, жрицы неустанно придавались плотским утехам. У входа стояли две белоснежные колонны, вершины которых венчали вазоны, горящие алым пламенем. Сводчатый вход скрывали полупрозрачные шторы из легкой материи, танцевавшей на ветру, а пол устилали мягкие ковры. Уже на самом подходе в нос проникал чарующий аромат благовоний, а слух услаждала пленительная мелодия. Воистину демон похоти знал толк в райских наслаждениях, а потому создал себе в аду некоторое подобие небес. У входа их похотливо зазывали обнаженные суккубы – демоницы, в женском обличии с перепончатыми крыльями за спиной. Признаться, вид у них был весьма устрашающий: потрескавшаяся бордовая кожа, светилась изнутри золотым сиянием; глаза, горели огнем самой преисподней; бараньи рога на лысой голове, причудливо завивались. Волей не волей, а содрогнешься всем телом. Лишь голос их, такой чарующий, невольно завлекал к себе.

– «Что ж, теперь понятно, почему столько мужчин потеряли из-за них голову, если даже мне – женщине, стало не по себе!» – подумала девушка.

Из этих мыслей ее вывело пронзительное рычание и сдавленный крик. Не сразу Аврора поняла, что происходит, а когда поняла, едва не потеряла сознание от ужаса, увидев пред собой оскаленную пасть черного дракона. Огромный, способный затмить солнце, этот крылатый пожиратель душ взирал на них желтыми, наполненными гневом глазами. С клыков, что размером превышали далеко не скромный рост Авроры, считавшейся рослой для девушки, капала липкая кровь, а изо рта исходило такое кислотное зловоние, что кожа начинала покрываться волдырями. Напуганная до смерти Лоа, упала на землю, распластавшись подобно распятой грешнице, а ее узница, не смея даже пошевелиться, казалось, забыла от страха как дышать.

– Нифелим, не трогай, – раздался рычащий голос за ее спиной.

– Пади ниц перед Господином, – прошипела старуха, дернув за раскаленную цепь так сильно, что Аврора мешком рухнула вниз, увидев перед собой лишь стальные поножи нежданного защитника, да полы черного плаща, снизу покрытого слоем серной пыли. – Простите нас, Владыка, что потревожили Ваш покой. Мужчина ничего не ответил, а потому Лоа отважилась подняться и, пятясь спиной вперед, поволокла за собой жертву. Лишь через несколько метров Авроре было дозволено подняться, получив тяжелый удар плетью по спине. Никогда не питавшая ненависти ни к одному из живых существ, за несколько часов девушка возненавидела старуху всеми силами своей ангельской души, считая минуты до того мгновения, как последняя бросит ее на съедение какой-нибудь адской твари.

Инстинктивно почувствовав на себе прожигающий спину взгляд, несчастная набралась смелости и оглянулась через плечо. Поглаживая по морде огромную зверюгу, которая в руках хозяина больше походила на ласкового домашнего питомца, Владыка пещеры что-то говорил демонице, стоявшей подле него. Лица его, впрочем, как и фигуры, скрытых широким плащом, девушка не разглядела. Однако из черноты капюшона, подобно двум звездам в ночных небесах, виднелись красные глаза, заставившую Аврору дрожать всем телом.

Видимо минувшая встреча лишила сил и ее тюремщицу, потому как старуха сильно замедлила шаг, опираясь на свою трость. До жилища Абаддон они дошли в пугающем молчании, обдумывая каждая свое. Пещера этого демона раскинулась у самых врат Люцифера, значительно отличаясь от всего, что Аврора видела до этого. Будучи олицетворением гнева и демоном войны, он украсил вход в свою пещеру щитами поверженных ангелов и сломанными мечами, вколоченными в камень. У черных врат стояли трёхглавые церберы, выпускавшие из пастей клубы серого дыма.

Впереди из серного тумана уже начал проступать силуэт обители Темного Владыки. К удивлению Авроры, замок Люцифера, окруженный желтовато-красным сиянием, напоминал скорее проклятый готический собор, нежели обычную пещеру. Высокие своды, под куполами которых сидели раскрывшие пасти горгульи, то и дело слетающие со своих постаментов, чтобы полакомиться плотью грешников, вызывали неосознанное восхищение, смешанное с благоговейным страхом. Колонны с фигурными капителями, поддерживающие это величие, поражали обилием мелких деталей.