— Но я готова к этому!

— Мой мир полон жестокости. Я не желаю, чтобы ты погибла в муках, проклятая Богом! По крайней мере, не из-за меня.

— Какое демону до этого дело? — в сердцах воскликнула она.

— Если ты войдешь в мой мир, твоя душа будет потеряна, каждая ночь пропитается кровью и нестерпимой злобой. Какая от вечности польза, если жизнь не стоит того, чтобы жить? Уходи!

— Нет!

— Да кто ты такая, чтобы противиться моей воле? — теряя контроль, взревел он, и глаза его вспыхнули тем демоническим пламенем, что заставил Аврору таять, словно свечка в его руках лишь несколько часов назад, но в этот раз она не отступила.

— Тогда убейте меня!

— Лучше не искушай!

— Не грози мне тем, что не собираешься исполнить! — прошипела она, не сводя с него глаз.

Нет, это определенно был перебор. Девчонка видимо совсем умом помешалась, и страх вместе с ним потеряла, раз осмелилась так ему дерзить, так еще и «тыкать». Будто не он ей господин, а она ему. И главное, как смотрит, какие молнии взглядом метает: будто и впрямь демоницей возжелала стать. Асмодей даже дар речи потерял, борясь между двумя желаниями убить или поцеловать. Это было, как наваждение, избавиться от которого можно было лишь отдавшись в его власть. И он отдался. Поцеловал её со всей страстью, на которую был способен. От такого напора Аврора едва не задохнулась. Облегченно вздохнув, она с нежностью обвила его шею, теснее прижавшись к нему. Но восторг ее сменился отчаянием в тот момент, когда она почувствовала удар: не сильный, но достаточный для того, чтобы почти невесомая девушка с ходу пролетела сквозь портал.

— Нет, Господи, нет, — шептала она, пытаясь подняться по ту сторону зеркальной стены, но запуталась в собственных юбках. И откуда на ней только взялась одежда, и такая красивая? Прямо как у благородной дамы. Да еще и меха…

— Прощайте, мадам д’Эневер, — будто из потустороннего мира донесся до нее голос Асмодея. Задыхаясь от собственных рыданий, девушка подбежала к прозрачному стеклу портала, откуда на нее взирал Асмодей. Аврора была так близко, казалось, стоило только протянуть руку, и она почувствует огонь его тела. Она и протянула. Коснувшись ледяной глади, она увидела, как от ладони по стеклу кругами пошла рябь, подобная той, что возникает на воде при попадании камня. Когда же зеркало стало прежним, ладонь Асмодея лежала на ее, отделяемая лишь магической стеной. На миг их взгляды встретились и, Господи, как же много они друг другу сказали: жалость, горечь, боль, муки совести, раскаяние, злоба, любовь, прощение — все это смешалось воедино, оставив в душах неизлечимый шрам. А потом была немая решимость, которую она прочитала в зеленых глазах.

— Нет! Не смей! — вскрикнула она, ударив кулаком по стеклу, — Не смей! Не уходи!

Повернувшись к ней спиной с видом побитой собаки, Асмодей прошел несколько шагов, горделиво расправил плечи и вышел из Сумеречного храма: ни разу не остановившись и не обернувшись. Не обернулся из страха остаться. В груди его горел огонь, но впереди была лишь бездна. И он не хотел опаздывать!

Долго еще голос Авроры звучал у него в голове: она рыдала, в кровь разбивала руки о магическую дверь, звала его, проклинала, умоляла, а потом снова переходила к проклятиям. Да он и сам клял себя, уже не понимая за что. За то, что жаждал зла, но сделал все во благо; за то, что полюбил природе вопреки; за то, что собственная сущность стала в тягость; или за то, что ему крылья отсекли. А Аврора все кричала, и ответом на ее призывы молчаливо кричала его душа, доводя до исступления. А потом все вокруг заволокла безнадежная тишина, и стало еще хуже. Несколько раз он вставал, желая вернуться к порталу, но тут же возвращался на свое место, нервно барабаня пальцами по разбитой столешнице. Когда сидеть было невмоготу — метался, точно лев в клетке, а когда и это начинало выводить из себя, погружался в оцепенение. Чувства Авроры ураганом врывались в его сознание, становясь проклятием. Он пропускал их через себя, невольно ощущая то же самое. Чертово кольцо видимо решило окончательно свести его с ума, являя перед глазами образы, которые он не желал видеть. А потом в сознание ворвался спокойный мужской голос.

— Тебе дана возможность вырваться из Ада, но туда ведет множество дорог и каждая из них вымощена грехами.

— Я больше никогда не спущусь в Ад. Истина такова: он пойдет за мной, куда бы я ни направилась, ибо живет внутри меня, — при этих словах она коснулась рукой свой груди.

— Тогда нам с тобой идти по одному пути, — подавая ей руку, чтобы девушка смогла подняться с пола, произнес Лионель. — Ты убила мою напарницу во время шабаша, «снизу» мне пришла весточка, что отныне ее место займешь ты.

— Я не ведьма!

— Сильно в этом сомневаюсь, — взяв в руку ее ладонь, и проведя по грани изумрудного перстня, произнес мужчина.

— И куда же мы направимся?

— В Новый Свет! В новую жизнь!

Конец.