Все еще дрожа, мы отправились на встречу с представителями компании «Марк Уорнер», которые рассказали обо всех удобствах в гостинице и о том, и какие мероприятия будут проводиться в комплексе. Детей мы записали в Детский клуб, который начинал работать со следующего дня. Клуб предлагал самые разные развлечения, как в помещении, так и на открытом воздухе, каждый день другие: купание в бассейне, путешествие за мороженым, катание на лодках у пляжа, строительство замков из песка, мини-теннис, а также всякие художества, пение и чтение вслух.

После встречи мы пошли обедать в ресторан «Миллениум». Гостиничные комплексы компании «Марк Уорнер», в которых раньше отдыхали наши знакомые, были довольно компактными, но в Прайя-да-Луш жилые корпуса и прочие принадлежащие комплексу здания были разбросаны по всему поселку, и чтобы попасть в некоторые из них, нужно было идти минут десять. До ресторана от нас было полмили — далековато для целой оравы маленьких детишек. Поскольку отдыхать планировалось всего неделю, мы решили путешествовать налегке и не брать с собой двухместную коляску Шона и Амели, рассудив, что много ходить нам не придется, раз все, что нам нужно, сосредоточено в одном месте. Поэтому по дороге в ресторан мы часто останавливались и решали, чья очередь кого нести. Официанты в ресторане оказались очень вежливыми и приветливыми. По нашей просьбе для нас сдвинули столы, чтобы мы могли сидеть все вместе.

Поев, все мы вдруг почувствовали себя очень уставшими. Когда вернулись в свой номер, начались обычные приготовления детей ко сну (ванна, пижамы, молоко, сказка, укладывание). Мы выбились из графика на целый час. Мадлен была в восторге от того, что ей придется жить с близняшками. Дома у нее была своя комната. Мы тоже были довольны, что они оказались вместе. Ее кровать стояла ближе к двери. Кровать у окна пустовала. Поселившись в номере, мы сразу опустили управляющиеся изнутри наружные жалюзи и задернули шторы. В таком положении они и оставались всю неделю. В это время года ночи еще не были теплыми, поэтому открывать окна мы не собирались. А днем, посчитали мы, закрытые жалюзи и шторы, наоборот, сохранят внутри номера прохладу. Из-за этого в комнате всегда было темно, но днем дети все равно проводили время в другом месте, а по ночам мы всегда оставляли дверь приоткрытой, чтобы в комнату попадал свет.

Уложив Мадлен и близняшек, мы с Джерри, перед тем как лечь спать, еще какое-то время разговаривали и читали. В первую ночь все спали как убитые. Утром в воскресенье, 29 апреля, мы проснулись рано, бодрые, освеженные и полные сил. Быстро умывшись, мы снова отправились в «Миллениум», где присоединились к уже завтракавшим друзьям, а потом развели детей по клубам. Пока наши трое проводили время с ровесниками, у нас с Джерри появилась редкая возможность побыть наедине, поиграть в теннис, побегать или просто расслабиться. Нам казалось, что для всех это идеальный способ получить от отдыха максимум удовольствия.

Но мы не хотели забывать, что у нас все-таки семейный отдых, поэтому сказали Мадлен, что она может не ходить в клуб, если не хочет. Мы были бы совсем не против, если бы она проводила все время с нами, потому что нам нравилась ее компания, но Мадлен, похоже, гораздо меньше заботила временная разлука с Джерри и со мной, чем нас разлука с нею. Главное — чтобы все были довольны.

Шон и Амели попали в Клуб для малышей, куда отдавали детей до двух лет. Он располагался в здании, примыкающем к бару и открытому ресторану «Тапас», прямо напротив наших номеров, по другую сторону главного бассейна. Воспитательница, которая должна была за ними следить, показалась нам очень доброй и прекрасно подготовленной профессионально. Амели, как и следовало ожидать, восприняла разлуку совершенно спокойно, но чуткий Шон вначале немного расстроился. И для Амели, и для Шона это была вполне естественная реакция. Мы оставили в клубе номера своих телефонов и рассказали, где нас можно найти, если что-нибудь случится или если Шон не сможет приспособиться.

Группа Мадлен, Мини-клуб для детей от трех до пяти лет, занимала светлое, просторное помещение над работавшей круглые сутки приемной администратора. Это здание находилось на некотором расстоянии от нашего корпуса, и прошло несколько дней, прежде чем мы, сориентировавшись, нашли более короткий путь туда. Эллу отдали в тот же клуб, и хоть до этого девочки не виделись несколько месяцев, они вскоре стали не разлей вода. Воспитательница Мадлен, ее звали Кэт, мне сразу понравилась, как, впрочем, и Мадлен. Это была живая, улыбчивая женщина, из которой энергия била ключом. Было видно, что она занимается этим делом, потому что любит детей, а не просто ради того, чтобы провести несколько месяцев на курорте и подзаработать.

Пристроив детей, мы пошли на корт. Вообще-то нас с Джерри нельзя назвать заядлыми теннисистами, но, став родителями, мы часто проводили выходные, гоняя мячик. У нас у обоих, если можно так выразиться, очень развит бойцовский дух, и за годы, прожитые вместе, между нами прошло немало ожесточенных матчей на корте. К счастью, они всегда заканчивались мирно, с обниманием над сеткой и послематчевым пивом. Так что нам очень хотелось, когда у нас появилось время, поиграть и, может быть, развить свои навыки. Сыграв несколько геймов, мы записались на групповые занятия на оставшиеся дни: я на первый уровень, а Джерри — на второй (увы, должна признать, что он играет в теннис лучше меня).

Через пару часов после полудня мы забрали из клубов детей. Я всегда любила забирать своих детей, когда они были маленькими. Когда твой ребенок, заметив тебя, бросается к тебе, чтобы обнять маленькими ручками, твое сердце сжимается от счастья. Конечно, такое происходит не каждый раз, но у меня сохранилось много воспоминаний о том, как меня встречала Мадлен в яслях и дома. Когда я появлялась в яслях, она бежала ко мне через всю классную комнату с криком: «Моя мама!», как будто показывая остальным детям, кому я принадлежу. Я бы все отдала, чтобы пережить это снова.