Немногочисленные прохожие развенчивали мифы о мрачных и молчаливых людях. Если и встречались бирюки, то оборотни. Они умело притворялись обычными горожанами, только взгляд выдавал: тяжелый, звериный. Посмотришь в такие глаза и отвернешься, уступишь дорогу.

Обдавая снежными брызгами, пронеслись мимо сани — гуляла дочка местного человеческого аристократа, королевского ставленника лорда тер Харса. Колокольчиком звенел на морозе девичий смех.

Норман проводил сани ленивым взглядом.

Выросла. Значит, скоро увезут, женихов в Мрехе не сыщешь, разве только с оборотнями породниться. Только не просто: чтобы войти в род, дворянства мало, нужно одобрение родни.

Девочка уже третья на памяти Нормана. Правильно, чем еще в глуши развлекаться, только детей плодить. Лорд преуспел: жена произвела на свет пятерых.

Странно, вроде идет, как все, а расступаются, смотрят одновременно со страхом и интересом. Неужели Шалла признали? Род примечательный, один из немногих с магией в крови. Только не сильнейший, впрочем, Шаллы и не претендовали.

До постоялого двора проректор добрался быстро, повинуясь памяти, которая редко его подводила, свернул направо, в проулок, и оказался перед веселой вывеской «Пьяного кабана». Хозяин в любую погоду держал двери заведения открытыми, но, странное дело, огонь в очаге не гас, а посетители не страдали ни от зноя, ни от стужи. Все списывали это на магию господина Войта, и только Норман знал: дело во вмурованном в притолоку артефакте.

Проректор отряхнул снег с плаща — по-человечески, не как посланный теткой гонец, — потопал у порога и вошел. В лицо тут же ударил душный жар, нос атаковали десятки запахов. Кухня в Мрехе простая, но разнообразная. Напрасно наговаривают на жителей при-границы, будто они балуются одной солониной. Норман точно знал: на кухне кипит работа. Томится окорок, нарезается тонкими пластинами соленая рыба, румянятся в печи пирожки, остывает ягодный морс. Давненько он всего этого не пробовал!

Лорд Шалл огляделся и через весь трактир направился к столику у очага. Там, вытянув ноги в утепленных охотничьих штанах и высоких, до колена, сапогах, развалился такой же, как Норман, светловолосый сухопарый мужчина, только младше. Он сушил куртку — значит, попал в снегопад. Они тут суровые, если разгуляется непогода, заметет по самую крышу, поэтому и дома стоили на высоком подвале, чтобы войти, нужно подняться на крыльцо. Внизу по традиции устраивали ледник, а в теплое время года сушили сено.

При виде проректора блондин подобрался, вскочил, едва не расплескав кружку с ароматным домашним пивом. Его тут, в отличие от больших городов, не разбавляли: пройдет слух, разоришься, уважение потеряешь.

— Доброго утра! — бодро поздоровался молодой мужчина и посторонился: вдруг Норман пожелает сесть ближе к огню?

Лорд Шалл промолчал, разглядывая провожатого.

Юнец, ничем не отличается от адептов. Прежде они никогда не встречались, но раз напуган, боится встретиться взглядом, из обычных охотников.

— Как зовут? — на правах второго человека в клане, проректор мог нарушить правила хорошего тона.

— Эдер, — отозвался блондин и стрельнул-таки глазами по лицу Нормана.

Похоже, лорд не ошибся, и оборотень совсем молоденький, каких берут в академию. Так и оказалось. Действительно, из охотников, младший в семье, леди Шалл послала встретить.

— Сам бы добрался.

Право слово, тетка принимает его за немощного? Или решила, будто потерял нюх?

Эдер виновато потупился и промямлил:

— Я лошадь привел.

— Зачем звали?

Вряд ли юнца посвятили, но вдруг?

Чуть покачивая бедрами, у стола возникла подавальщица. В «Пьяного кабана» брали только фигуристых, вот и блондинка могла унести на груди пару пивных кружек. Она соблазнительно покачивалась в кружевном вырезе рубашки, Норман оценил.

— Давненько не хаживали! — улыбнулась подавальщица и присела рядом с новым клиентом. — Чего желаете? Есть сбитень, а еще курник сготовили, только из печи.

Проректор нахмурился, еще раз пробежал глазами по девушке. Она его знает, но откуда?

— Марта! — удивленно выдохнул он.

Подавальщица хихикнула и закивала.

Норман помнил ее сопливой девчонкой, державшейся за мамину юбку, а тут расцвела.

— Вот, все ждала и дождалась! — подперев кулачком щеку, томно вздохнула она.

Поведение для местных жительниц привычное. Человеческая мораль у границы другая, понравится мужчина, таиться не станут. Сказывалась близость Закрытой империи, где подобное поведение в порядке вещей. Да и климат суровый, не до долгих ухаживаний.