Еще в XVIII–XIX вв. в Германии, Австрии и некоторых других странах в иванов день «кормили» воду, как и другие стихии — воздух, огонь, землю. [454] Пережитки этих верований и обрядов дожили до XIX в.

В прошлом морям, рекам и другим крупным водоемам приносили человеческие жертвы, замененные позднее животными, а затем и символами их — чучелами и другими предметами. Так, по поверью, в иванову ночь вода требует человеческих жертв. В Германии [455] бросали в р. Неккар краюху хлеба, в реки в Эрцгебирге — детские платья, у Кведлинбурга — черного петуха, чтобы умилостивить реки, чтобы они не требовали человеческих жертв (правда, обычай потопления черного петуха может иметь и другие корни и быть связанным с обычаем вызывания дождя: черный цвет — символ грозовых туч). [456] У некоторых народов считалось грехом спасать тонущего, ибо, по поверью, раз он тонет, он угоден богу реки или моря и надо его оставить этому богу, умилостивить реку.

В зеленый четверг перед пасхой в XIX в. в Чехии у Рейхенберга кнехт бросал в колодец перед восходом солнца кусок хлеба, намазанного медом, второй кусок бросал в молодые посевы. Перед этим он должен был вымыться в проточной воде. В этом обряде, видимо, соединяются и обряд очищения, и жертвоприношение, и магия плодородия. В николин день (6 декабря) в Верхней Австрии мельники (их патроном считается св. Николай) бросали в воду старую одежду и съестное, чтобы весь год быть в ладу с водяным. В Моравии в сочельник на особую тарелку клали по кусочку от каждого блюда и затем бросали все в колодец со словами: «Хозяин приветствует тебя, и дай нам воду в изобилии». [457]

В Бретани, Ирландии, Шотландии, Уэльсе, на о-ве Мен еще в конце XIX в. больные бросали мелкую монету в источники, ручьи, озера, а при угрозе наводнения приносили водоемам более дорогие дары. [458]

Как рудимент былых жертвоприношений можно рассматривать носящий в наши дни шуточный характер обычай бросать монету в самые различные водоемы (от моря до фонтана), чтобы вернуться к нему еще раз.

Велика была вера народа в мантическую силу воды. Ирландцы по плеску волн моря или реки предсказывали гибель на воде судам или же путешествующим по суше. Исландцы, жертвуя остатки обеда водяному, спрашивали его о том, что их ждет в будущем. [459] О своем суженом и своей судьбе гадают девушки, глядя в воду в определенные календарные даты или же пуская по реке венки. Вода и водные источники использовались и в ворожбе.

Подводя итоги, можно отметить, что в обрядах и обычаях календарного цикла, связанных с водой, у европейских народов много общего. Однако вряд ли правомерно объяснять все этногенетическими факторами или возводить к индоевропейской общности. Сходные обычаи и обряды встречаются и у других этнических общностей, и на других континентах. Это объясняется важной ролью, которую вода играет в жизни людей. В основе их лежат реальные свойства воды — ее полезные качества и ее устрашающая сила. Различные сроки проведения одинаковых по сути обрядов в значительной степени объясняются природно-климатическими особенностями, а различия в обрядах по их сущности зависят от хозяйственной деятельности людей.

Известную роль в становлении и развитии обрядов с водой играли и психологические факторы. Страх перед водной стихией, неспособность понять и объяснить те или иные явления вызвали почитание воды, служили появлению различных колдовских приемов. С развитием анимистических верований представления людей о хтоническом происхождении воды породили веру в духов, населяющих различные водоемы. Вера в злых и добрых духов породила жертвоприношения. С развитием производящего земледельческо-скотоводческого хозяйства в неолите колдовские приемы развились в магические действия, направленные на повышение плодородия полей и скота. С возникновением культа божеств магические действия были усилены молитвами, обращенными к божествам.

Распространение христианской религии привело к вытеснению языческой обрядности и замене мифологических персонажей культом святых. Борьба церкви с языческими верованиями всегда увенчивалась успехом, и в значительной степени сохранившиеся к XIX в. обычаи и обряды у европейских народов являются плодом синкретизма язычества и христианства.

В XIX в. с повышением социально-экономического и научно-культурного уровня развития многие обычаи и обряды, носившие иррациональный характер, вышли из употребления, некоторые трансформировались в развлечения и детские игры. Частично в пережиточном виде они сохранились до наших дней.

Один из почти обязательных элементов, постоянно входящих в состав календарных и сезонных народных обычаев, — это живая растительность: деревья, ветки, зелень, цветы и т. д. Они весьма разнообразны и постоянно сопровождают народные праздники. На первый взгляд, они даже имеют мало общего между собой: майское дерево; семицкая березка; новогодняя елка; дриады — древесные нимфы-духи; украшение жилища зеленью; обрядовое употребление венков и цветов; целебные травы, собираемые в иванову ночь; священные рощи как места совершения религиозных обрядов; рождественское полено; «мировое дерево» и пр. Рассмотрение обрядов и обычаев календарного цикла, связанных с растениями, лишний раз убеждает в том, что в обрядности нашли отражение прежде всего те элементы, без которых жизнь человека невозможна. Как солнце, вода, огонь, пища необходимы для человека, так и без зелени человек не может обойтись. Многие растения используются человеком в пищу и на корм скоту; из них изготовляют одежду и утварь, орудия труда; используют для постройки жилищ; из растений готовят красители и используют в лечебных целях. Растения доставляют человеку и эстетическое наслаждение.

Какое значение в народном праздничном ритуале имеют различные обряды и поверья, связанные с растительностью? Каково их происхождение? Что они символизируют? И прежде всего: можно ли свести к единому истоку эти столь разнообразные вещи? Можно ли наметить, хотя бы приблизительно и схематически, общие стадии эволюции обрядового употребления растительности и зелени?

Едва ли это можно сделать, если оставаться в географических рамках Европы, в пределах узкой историко-этнографической области. В быту народов Европы сохранились, скажем это, забегая вперед, лишь поздние ступени предполагаемой эволюции, понять которые, не заглянув в далекое прошлое, нельзя.