– Я… пошла в один ресторан.

– Вы уже пообедали, – заметил Мейсон. – Вы пошли в этот ресторан, чтобы с кем-нибудь встретиться?

– Да.

– И этим человеком был Роберт Хайнс?

– Да.

– Вы с ним виделись?

– Нет.

– Вы разговаривали с ним по телефону?

– Я разговаривала с ним в тот день, но раньше.

– Следовательно, после половины второго вы не разговаривали с ним по телефону?

– Нет.

– Вы звонили ему по номеру, который он вам дал?

– Да.

– Это был номер квартиры в «Сиглет Мэнор» – той второй квартиры, правда?

– Да, так мне кажется.

– Номер телефона квартиры, которую снимала Карлотта Типтон?

– Как бы это сказать… я видела ее один или два раза. По-моему, я ехала с ней в лифте.

– Вы имеете в виду в лифте «Сиглет Мэнор»?

– Да.

– Однако вы не пытались с ней связаться после половины второго?

– Нет.

– Когда вы пошли в ресторан, чтобы встретиться с Робертом Хайнсом, вы имели повод предполагать, что он придет туда на обед?

– Да.

– Это довольно позднее время для обеда, не так ли?

– Что ж… я надеялась, что он, возможно, все-таки придет.

– Вы рассчитывали на случайность?

– Можно сказать и так.

– Но если бы вы пришли туда раньше, то вы застали бы его там наверняка?

– Да, мне кажется, что так.

– Это мое предположение, – сказал Мейсон, – но вам необходимо было встретиться с Хайнсом, потому что во время обеда что-то случилось, так?

– Ваша честь, я протестую! – выкрикнул Гуллинг. – Это внушение выводов.

– Это вывод не свидетельницы, а только обвинителя, – усмехнулся Мейсон.

– Вдобавок, – сухо заметил судья Линдейл, – этот вывод очевиден для суда. Мистер Гуллинг, вы позволите нам продолжать допрос свидетельницы без бесчисленных протестов с вашей стороны? Это ведь еще не процесс перед полным составом присяжных, и мы можем позволить себе избежать некоторые формальности.

– Я отказываюсь от этого вопроса, – сказал Мейсон. – У меня еще только один или два вопроса к миссис Ридли. Вы дали какие-то деньги Хайнсу во время упомянутого ранее разговора?

– Да.

– В стодолларовых банкнотах?

– Сто– и пятидесятидолларовых.

– Сколько?

– Пятьсот долларов.

– Не получили ли вы перед этим часть этих денег от своего мужа?

– Ваша честь, – миролюбиво сказал Гуллинг, – я не хотел бы после замечания, выступать с излишне формальной позиции, но направление вопросов мистера Мейсона кажется мне очевидным. Он заставил меня внести столько формальных протестов, что ваша честь сделали мне замечание…

– Думаю, что обвинитель прав, – сказал судья Линдейл. – Мистер Мейсон, не хотите ли вы принять во внимание необходимость сотрудничества обеих сторон? Суд попросил вносить поменьше протестов, но это, однако, обязывает защитника вести допрос согласно правилам и не использовать ситуацию.

– Ваша честь, я согласен с этим, – сказал Мейсон. – Но так как создавшаяся ситуация может в некоторой степени повлиять на мое профессиональное положение, я прошу позволить мне объяснить цель моих вопросов.

– Пожалуйста.

– Насколько мне известно, – сказал Мейсон, – в актах обвинения есть информация о том, что в момент, когда Хайнс был убит, у него был бумажник, содержащий свыше трех тысяч долларов наличными. Кроме того, по номерам банкнот стало известно, что эти деньги получены в банке мужем свидетельницы. Поэтому существенным является получение сведений о том, как эти деньги оказались в бумажнике Хайнса: через миссис Ридли или из другого источника.

В глазах судьи Линдейла отразился интерес. Он повернулся к Гуллингу:

– Это хотя бы приблизительно соответствует истине, господин заместитель окружного прокурора?

– Ваша честь, позволю себе заметить, что это попытка нарушить порядок допроса, установленный обвинением.

– Мистер Мейсон сделал заявление, объясняющее цель вопросов, – сказал судья Линдейл. – Я спрашиваю, правильно ли заявление мистера Мейсона?

– Заявление в принципе правильно, но это не значит, что защите можно поступать таким образом во время допроса свидетеля обвинения.

– В таком случае, – сказал судья Линдейл, – если мы встаем на чисто формальную позицию, то будем формалистами для обеих сторон. Я отклоняю протест. Миссис Ридли, прошу вас ответить на этот вопрос.

– Ни один доллар из тех денег, которые я дала Хайнсу, не был получен мною от моего мужа. Я не брала от мужа денег в течение последних шести месяцев, – ответила Хелен Ридли.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня больше нет к вам вопросов.

– У меня тоже больше нет вопросов к свидетельнице, – буркнул Гуллинг.