— Ладно, — ответил Дрейк. — Но все-таки, ты не хочешь послушать о Хекли? У меня есть много фактов, и я сделал кое-какие выводы. — В голосе детектива прозвучала обида.

— Нет, — отказался Мейсон, — разве что его адрес.

Так, у меня… — торопливо начал Дрейк, — все есть, Перри. Вот то, что тебя как раз интересует.

— Ну, хорошо, что там у тебя? — согласился адвокат.

— Сведения о месте расположения его нового ранчо. Карандаш у тебя найдется, Перри?

— Минуточку, — проговорил Мейсон.

Он вытащил из нагрудного кармана рубашки небольшой автоматический карандаш и записную книжку, раскрыл ее и положил на полку под щелью телефонного аппарата, предназначенной для опускания монет.

— Я готов, Пол.

Дрейк приступил к объяснениям.

— Поедешь в Океансайд прямо до центра города. Здесь свернешь на восток, к Фолбруку. Дальше, после почти трех миль пути, у почтового отделения, расположенного по правую руку, свернешь на дорогу, ведущую на север. На здании почтового отделения черными буквами написано: Роландо, Р-о-л-а-н-д-о, Чарлес, Ч-а-р-л-е-с, Ломекс, Л-о-м-е-к-с. Сразу за ним идет грунтовая дорога длиной в милю. Если проехать по ней с полмили, то окажешься у дома Хекли. Он приобрел его недавно, при этом дом был уже меблирован.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Вы ведете наблюдение за квартирой Эзел Гарвин?

— Да. За ней следят из автомобиля напротив входа в апартаменты «Монолиз».

— Прекрасно, — сказал адвокат. — Полагаю, все будет хорошо. Пол, я позвоню тебе утром.

Повесив трубку, Мейсон вышел из кабины и обратился к сеньоре Мигуериньо, которая снова сидела за столом:

— Вы не могли бы назвать номер комнаты моего друга? Я хочу пожелать ему доброй ночи, прежде чем он заснет.

— Конечно, конечно. Она находится в конце коридора с левой стороны, прямо рядом со столовой, окна которой выходят на вашу комнату. Две угловые комнаты, номера пять и шесть.

— Жаль, что в комнатах нет телефона, — вздохнул Мейсон. — Придется идти самому.

— Помните, мы закрываемся на ночь и поэтому не можем обслуживать распределительный щит.

Мейсон кивнул, прошел по коридору и постучал в дверь с номером 6. Никто не ответил. Адвокат крикнул:

— Гарвин, можно на минуточку? — и снова постучал. Гарвин с треском распахнул дверь.

— Что еще, Мейсон? — сказал он, тщетно стараясь сдержать раздражение.

— Я только что беседовал по телефону с моим детективом, Полом Дрейком.

Гарвин немного шире приоткрыл дверь.

— Так, и что?

— Думаю, мы нашли причину, из-за которой ваша прежняя жена некоторое время вас не беспокоила. Это Алмен Билл Хекли. В настоящее время он живет на ранчо в трех милях от Океансайда. Он также владеет и очень большим ранчо в штате Невада. Этот малый, по-видимому, удачливый донжуан. Женщины из пансионата, который примыкает к его земельному участку, были от него без ума.

— Вот это новость! — воскликнул Гарвин, не в силах скрыть восторга. — Это как раз то, что нам нужно! Значит, он сейчас живет около Океансайда, Мейсон?

— Да, на ранчо, — подтвердил адвокат. — И я знаю, как туда добраться.

— Как?

Адвокат пересказал то, что изложил ему минуту назад Пол Дрейк, и добавил:

— Я не хотел бы что-либо предпринимать сегодня ночью, но завтра мы отправимся на его поиски.

Правая рука Гарвина придерживала дверь с обратной стороны.

— Мейсон, — произнес он, — я знал, что могу рассчитывать на вас. Вы выполняете чрезвычайно полезную работу. Человеку просто необходим доктор или адвокат, когда ему требуется помощь.

Из спальни раздался голос Лоррейн:

Мы бы ничего лучшего не смогли придумать, но эта новость все меняет. Как вы считаете, мистер Мейсон?

— Полностью с вами согласен, — ответил адвокат. — Увидимся утром. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — сказали они в один голос.

Как только Мейсон ушел, Гарвин закрыл дверь и запер ее на ключ.

Чтобы попасть в свой номер, адвокату пришлось проделать тот же путь обратно через вестибюль.

Войдя в вестибюль, Мейсон заметил, что свет в зале уже выключен. Только настольная лампа обеспечивала слабую видимость. Боковое освещение тоже выключили. Не было никаких признаков присутствия сеньоры Инокенте Мигуериньо.

В этот момент Мейсон спохватился, что оставил свой автоматический карандаш в телефонной кабине.

Он осторожно, на ощупь, в тусклом свете вестибюля добрался до нее и, когда брал карандаш, услышал женский голос, доносившийся из соседней кабины сквозь тонкую перегородку:

— Да, дорогой, ты прав… Да, дорогой, через границу в Тихуану.

Какое-то время было плохо слышно, но потом женский голос стал погромче и можно было расслышать следующие слова:

— Да, дорогой… Нет… Я постараюсь сделать… У меня глаза ужасно устали от наблюдения…