Увидев, что охранник начинает приходить в себя, Смагин решил уйти, но тут появился черный «Мерседес». Он встал в проеме ворот. Дважды прозвучал сигнал и зажегся дальний свет фар.

Смагин догадался, что за «своего» сейчас вступятся. Почуял подмогу и секьюрити. Он приподнялся, готовясь к прыжку, однако Смагин успел ткнуть его кулаком в челюсть. Бедолага снова "выбыл из игры".

Тем временем из салона вышел водитель, лениво переваливаясь большим сильным телом, направился к Смагину.

Выжидая, Смагин замер. Подпустив на нужное расстояние, он нырнул сопернику под мышку, обхватил его в поясе, приподнял и, качнув в сторону, отпустил.

Земля вздрогнула, а громила – водитель, столкнувшись с асфальтом, обескуражено охнул.

Оставаться дальше на поле битвы Смагин не собирался. Однако исчезнуть не успел.

Со стороны бульвара уже летела с сиреной милицейская машина, из подъезда дома выбегали люди в синей униформе, а возле «Мерседеса» с мобильным телефоном в руке стояла… Оля.

Она, конечно, изменилась и, в первую очередь, в том, что из черт ее лица ушла незавершенность, и они сложились в строгий красивый лик.

Зная наверняка, что сейчас его будут бить, Смагин, как завороженный, смотрел на Олю. По-прежнему стройная, она была очень изящна в белом брючном костюме и, казалось, больше не косолапила.

– Я за что вам плачу? – властно, не повышая голоса, но слышно на весь дворик, произнесла она, глядя на подбегавших охранников. – Не можете порядок навести? – кивнула она в сторону Смагина и направилась к подъезду.

Ему бы крикнуть, что это он – Леша Смагин, ее одноклассник… Неужели она не узнает его? Да поздно опомнился: на него уже навалились, схватили за руки, и чей-то тяжелый кулак прошелся по челюсти.

Неизвестно, чем бы все закончилось, не вмешайся через некоторое время милиция.

– Хорош, мужики, хватит, – остановил охранников сержант.

И улыбнулся, добрая душа:

– Мы ему потом добавим… у себя…

Отделение милиции располагалось на территории бывшей усадьбы, которую от улицы отгораживала стена с воротами. На одном из въездных столбов можно было прочитать надпись, напоминавшую о том, что владелец усадьбы в свое время уплатил взнос на строительство казарм, а потому освобождался от обязанности размещать у себя на постой солдат. Так и было выложено рельефом на капители "СВОБОДЕНЪ ОТЪ ПОСТОЯ".

Надпись эта как бы насмешливо подмигивала из дали времен дню сегодняшнему, поскольку скромный двухэтажный особняк – бывший служебный корпус усадьбы – на протяжении многих лет регулярно принимал на постой граждан, вплоть до пятнадцати суток.

Руководил процессом майор милиции Павел Ильич Насильников. Как говорилось в адресе, недавно врученном ему по случаю сорокапятилетия, он прошел "славный путь от простого постового до начальника одного из лучших отделений столичного ГУВД". Начальство ценило этого коренастого, небольшого роста майора, добившегося всего в жизни собственными руками.

Славный путь Павла Насильникова начался лет двадцать пять тому назад, когда он, отслужив срочную, решил не возвращаться в родную деревушку на Брянщине, а податься в Москву. Далее уместнее всего процитировать некоторые места из очерка в газете "Милицейские будни"."…Жил Павел в общежитии, в комнате на пятерых. В стужу и в зной, в дождь и ветер стойко нес он нелегкую службу постового, находя в себе силы заочно учиться в школе милиции. Перед упорством и волей этого скромного паренька рушились любые преграды. И вот, наконец, – долгожданные лейтенантские погоны!

… А вскоре наступили непростые времена. Рэкет, криминальные разборки, передел собственности. Но Павел Насильников с честью выдержал испытание временем!

… Вот уже который год рука об руку шагает с ним по жизни его верная спутница, друг и жена Зинаида.

Она приглянулась ему сразу же – молоденькая, улыбчивая паспортистка… Через год сыграли свадьбу. Они не только супруги, но и коллеги: многим хорошо знакома Зинаида Викторовна Насильникова – начальник паспортного стола…"

К сожалению, Смагин не был читателем газеты "Милицейские будни", а потому не мог знать, сколь достойная личность появилась на пороге дежурной части в виде низкорослого угрюмого майора.

– Хохлачев! – крикнул он вытянувшемуся старшему лейтенанту. – Я домой! Завтра утром меня не будет – еду в Главк…

Майор прошелся тяжелым взглядом по клетке для задержанных, именуемых в народе «обезьянником». Сидельцы, видимо, люди опытные, предусмотрительно попрятали взоры. Один только – плотный мужчина лет сорока с раздутой губой и ссадиной на скуле – безразлично смотрел в никуда.

– Это кто такой? – ткнул пальцем в его сторону Насильников.

– Да вот, товарищ майор, какой-то Смагин. Мы его по звонку Ольги Викторовны задержали: ошивался возле их дома, потом драку с охраной устроил…