— Ну, да… ты отправила их ему.

— Как я могла не подумать об этом? Они есть у него… и он придурок. Как я не подумала об этом в тот момент?

— Не психуй, в этом нет ничего страшного.

— Нет ничего страшного? Тебе легко говорить. У самого большого идиота Англии нет твоей фотографии с обнаженкой, не так ли?

— Ладно, ладно, успокойся.

Я потираю лоб, пытаясь справиться с этой информацией.

— Боже мой, как ты думаешь, что он будет с ними делать?

— Ничего, наверное. Ну, разве что только дрочить на них иногда. На них же нет твоего лица?

Я кривлюсь при мысли о том, что он будет на них дрочить, но становится немного легче. Она права.

— Нет, моего лица на них нет.

— Ну, тогда у него ничего нет на тебя, фотки могут быть чьими угодно.

Тяжело вздохнув, я беру стакан. Мэгс затихает и уходит в себя на время.

— Не могу поверить, что ты сделала это, — говорит она, слегка мотая головой и смеясь.

— Что? Только несколько недель назад ты советовала мне сделать это!

Мэгс смеется еще больше.

— Я не говорила тебе делать этого с незнакомцем, Джаз. Я лишь сказала, что секс — весьма обыденная вещь.

— Обыденная, правда?

— Да! Люди делают это все время… ха… кому я это все говорю!

Я смотрю на нее с укором, но не могу удержаться от смеха.

Когда мы смеемся, приходит официант с нашей едой. Хорошо, потому что я умираю от голода!

— Два двойных чизбургера? — спрашивает он и выжидающе смотрит на нас.

На секунду я забываю слова, когда его калифорнийский акцент заставляет меня поднять взгляд, и все, о чем я могу думать, это — вау!

— Это нам, — отвечает Мэгс, и он ставит перед нами тарелки.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Дэнни, — растягивает Мэгс, после чего я хмурюсь. Откуда, черт возьми, она знает его имя?

Его улыбка застенчива и говорит о том, что, может быть, он и офигительно красив, но, в отличие от некоторых, не мудак. Когда он поворачивается, я вижу, что на его униформе красуется логотип бара и его вышитое имя: «Дэнни». Закатываю глаза от вида Мэгс. Она всегда так делает; такая кокетка.

Как только он уходит так далеко, что уже не может нас услышать, я в восторге смотрю на Мэгс.

— Вау!

— Я говорила тебе, — она пожимает плечами и берет свой гамбургер. — Хотя, он женат, — она откусывает большой кусок.

— Вот блин.

Я скептически качаю головой. Она на все обращает внимание.

— Так он был хорош? — бросает она небрежно.

— Кто? Официант? — как я могу знать, хорош ли он?

— Спенсер. Он заставил пальцы твоих ног поджаться?

— Мэгс!

— Извини, но ты знала, что я буду спрашивать об этом, — смеется она.

Сучка! Конечно, я знала, что, в конце концов, она спросит, только не уверена, как на это ответить прямо сейчас.

— Ну?

— Ну, что? Я не знаю, что тебе сказать, Мэгс.

— Расскажи мне обо всем, — у нее жадное выражение лица, и она в буквальном смысле потирает руки.

— Это не та тема, о которой я буду распространяться, чтобы поднять тебе настроение, Мэгс, — я мотаю головой, ругая ее, но у меня не получается в полной мере скрыть улыбку. — Я должна справиться с этим, на самом деле.

— Ну, давай! Мне нужны некоторые детали. Он был… ну, знаешь,… упакован?

— Я вообще-то не осматривала его, Мэгс, все случилось довольно быстро.

— Джаз, — она бросает на меня испепеляющий взгляд.

— Да! Хорошо? Он показал, что в этом плане у него все на высоте.

Ее глаза загораются.

— В следующий раз ты должна рассмотреть все получше, я хочу знать все, — хихикает она.

— В следующий раз? Поверь мне, Мэгс, следующего раза не будет. Я достаточно намучалась в этих отношениях со Спенсером и не допущу, чтобы такое повторилось вновь. Ясно?

— Кого ты пытаешься убедить? Себя или меня?

— Иногда я тебя ненавижу.

Она посылает мне воздушный поцелуй.

Застегивая свой второй чемодан, я виновато смотрю на Мэгс, стоящую в дверном проеме.

— Что ты делаешь?

— Мэгс, я не могу находиться здесь, когда он по утрам приходит на работу.

— Не будь смешной. Ты не можешь сбежать из-за него.

— Так ты хочешь, чтобы я, высоко держа голову, отдыхала у бассейна, чтобы он мог смотреть на меня и осуждать?