– О’кей. Тебе явно не нужна помощь, так что я, честно говоря, подумала, что будет, типа, оскорбительно, если я предложу. Черт! – она щелкнула пальцами. – Упущенная

возможность. В следующий раз я так и сделаю.

– Ты действительно что-то с чем-то, – я шагнул в кухню, приближаясь к ней.

Она улыбнулась.

– Я такая, правда. Особая порода.

– Скорее, особенная. Немного «того».

– Ох, да, пофиг, – сказала Риз, ее глаза заискрились от смеха. Она отвернулась и

направилась к холодильнику. – Я приготовила нам немного салата, и... если ты

останешься и захочешь выпить, то я открыла бутылку вина.

Я усмехнулся.

– Вот дерьмо! Ты превращаешь это в целый романтический ужин, да? – ее глаза

растерянно расширились, губы раскрылись, а затем она отвернулась, опустив глаза на

салатницу в своих руках. – Не-а, не смущайся, – сказал я, смеясь, взял у нее блюдо и

поставил его на столешницу. – Я все понимаю. Просто не ожидал этого.

Я положил руку на ее талию, и Риз тут же откликнулась: подошла ближе и

прижалась ко мне, расслабляясь, словно это было привычно. Когда она отклонила голову

назад, ее косы коснулись моей руки.

– Я нервничала немного. Начала браться за все подряд. Если бы ты приехал позже, я бы, наверное, еще и камин зажгла.

Я откинул голову и засмеялся.

– Вау. Я не могу представить, что бы ты нервничала. Ты кажешься очень, очень

уверенной в себе.

– О’кей, полагаю, что теперь моя тайна раскрыта. Я не такая невероятно идеальная, какой выгляжу, – едва слова слетели с ее губ, она захихикала.

– Ты даже не смогла сказать это дерьмо с бесстрастным выражением на лице, да?

Широко улыбнувшись, она покачала головой.

– Не могла. Я, как и любой человек, нервничаю, когда …

– Когда что? – она снова опустила глаза, прикусив губу. Я поднял свободную руку

к ее лицу и поднял ее подбородок. – Когда ты «что», принцесса?

Ее веки затрепетали и на секунду закрылись, а затем она посмотрела на меня этими

большими, карими глазами.

– Когда я... Когда мне кто-то нравится.

– Ох, так теперь я тебе нравлюсь, вау! Я думал, тебе не нравятся «грязные, эгоистичные, глупые механики, которые не могут сосредоточиться на теме своей

работы»? Что с этим случилось, а? – я опустил руки на ее задницу, сжал и притянул Риз

ближе к себе. – Это заслуга моего члена? Что ты передумала, да?

– Вот! Ты снова преувеличиваешь, – засмеялась она. – Я не говорила ничего

подобного!

– Именно так это все прозвучало для меня.

– И ты, переоцениваешь силу своего члена.

– Нет, это ты ее недооцениваешь. Бьюсь об заклад, ты уже рассказала всем своим

подружкам о том, как нигер, у которого нет одной ноги, подарил тебе самый лучший член

твоей жизни. Ведь так?

Ее глаза широко раскрылись, и она снова рассмеялась. И ее вид, в сочетании со

смехом, усугубил незнакомое ощущение в моей груди. Даже когда она замолчала, ее губы

застыли в полуулыбке, глаза ярко блестели и излучали счастье, и, черт возьми, я просто не

мог ничего с собой поделать.

Риз словно растаяла, когда я опустил голову и прижался ртом к ее губам. Мои руки

скользнули под ее толстовку, пытаясь притянуть ближе. Она издала тихий стон, когда я

провел языком вдоль ее губ, призывая открыть их для меня. И она это сделала. Я, не

торопясь, изучал ее рот языком, смакуя сладость. Захватив ее губу зубами, посасывая, прикусывая, успокаивая место укуса, я вновь вернулся к ее языку, чтобы насладиться ею

еще немного.

Когда я, наконец, оторвался от Риз, она тяжело дышала. Грудь вздымалась, глаза

потемнели от желания, и, черт, я практически чувствовал жар, исходящий от местечка

между ее ног. Ее губы остались раскрытыми, пока она смотрела на меня. Тишину

нарушали только ее мягкие вздохи, а затем… раздался звуковой сигнал микроволновой

печи.

Я улыбнулся, и снова поцеловал. Еще раз хорошенько сжал ее задницу, и

отстранился.

– Давай поедим.