— Раз уж вы больше не спешите, то я могу устроить небольшую экскурсию по дому. — Она поменяла положение ног, теперь закинув левую на правую, и я понял, что блокировка эмоций не помогла. Аврелия воздействовала на меня на каком-то ином уровне, который мне пока не удалось определить. А полная блокировка эмоций была ничуть не лучше бегства. Даже хуже. Так как позволяла ей оценить мои способности.

— Пусть будет экскурсия, — выдавил я. Пусть будет все, что угодно, лишь бы оно позволило взять паузу в разговоре и успокоить разбушевавшиеся чувства.

— Правда, тут не так уж много комнат. Особо и показывать нечего. — Она и не подумала встать. — Ванная, спальня, библиотека. В последней есть большой стол. Впрочем, этот тоже ничего. — Аврелия поставила свои ножки на столик, заставив меня переключить внимание с ее бедер на лодыжки.

Я понял, что проиграл. Вторая здравая мысль в моей голове за все время с того момента, как хозяйка предстала передо мной в своем наряде. Оставалось признать поражение вслух. Иначе вскоре она заставит меня сделать… Я не знал, что именно, и боялся узнать.

— Вы правы, Аврелия, действительно прекрасный столик. — Мой голос дрожал. — И у вас прекрасные ноги. Давайте закончим игру. Прошу вас. — Вопреки моим пожеланиям, последние слова прозвучали едва ли не умоляюще.

— А зачем? Эта игра ведь такая интересная. — В ее голосе проскользнуло веселье.

— Я слишком плохо в нее играю. Боюсь, мне придется бежать от вас, если вы не прекратите.

— Неужели я столь некрасива? Или вас пугает мой напор? Хотите взять инициативу в свои руки? Если таково ваше желание, то я готова. — Она вытянула ноги поверх столика, почти достав до меня каблучками своих туфелек.

Я сделал несколько глубоких вдохов и постарался унять сердцебиение. Как ни странно, Аврелия не мешала, лишь наблюдая с улыбкой за моими действиями. Полминуты спустя мне стало немного легче.

— Зачем вы так делаете? — рискнул спросить я.

— Разве вам не нравится? — Она захлопала ресницами.

— Мм. Не очень. — Мои слова прозвучали неуверенно, и Аврелия засмеялась. — Хорошо, это было нервирующе, — поправился я.

— Многим нравится, — все еще улыбаясь, сказала она. — И вы, кажется, не исключение. Примете мое предложение?

— Какое? — растерялся я.

— Про экскурсию, библиотеку и стол. Или предпочитаете что-то более традиционное? — Она провела по губам кончиком языка, и мое сердце снова затрепыхалось.

— Только если вы ответите на вопрос — зачем?

— О? Я думала, вы достаточно взрослый для того, чтобы знать такие вещи? — Аврелия пыталась изобразить серьезность, но глаза выдавали ее веселье. Она просто издевалась надо мной все время, оставаясь в границах дозволенного приличиями.

— Я имел в виду, зачем это вам? Хотелось бы услышать честный ответ.

— Вам ведь, наверное, множество раз говорили, какой вы умный и обаятельный? — Девушка склонила голову набок и стала накручивать на палец один из своих локонов.

— Честный ответ. — Мне пришлось повториться. Я не помнил, чтобы меня кто-то хоть раз называл обаятельным.

— Я абсолютно честна. — Она сделала вид, что обижается. — Но если вы не хотите мне верить, то пусть будет так. Допустим, вы не умны и не обладаете ни каплей обаяния. Что еще? Фигура? Она у вас оставляет желать лучшего.

Я непроизвольно покосился на свой животик, сильно уменьшившийся благодаря издевательствам капрала Стэн, но все еще заметный.

— Подвигами на любовном фронте похвастать тоже не можете, — продолжала расписывать мои «достоинства» Аврелия. — И, если судить по нарядам вашей пассии, не особо щедры. В общем, ничего примечательного в вас нет, Ла Абель. Так что остается всего одна причина для объяснения моего интереса к вам. — Девушка замолчала.

— Какая? — Я задал вопрос, которого она очевидно ждала.

— Я влюбилась, — выдохнула Аврелия, глядя на меня большими печальными глазами.

Я ошарашенно смотрел в эти глаза, пока в уголке одного из них не блеснула слезинка. Девушка всхлипнула, потом еще раз. И еще. В моей голове вертелся какой-то чудовищный круговорот мыслей, не позволяя сориентироваться в творящемся безумии. Вдруг очередной ее всхлип перешел в хихиканье, затем в смех и наконец в хохот. Она хохотала, утирая руками льющиеся из глаз слезы. Не желая больше выдерживать подобное издевательство, я встал.