– Да я это. Вино будете?

Конечно! Вино они рады были видеть. Виал срезал с одной амфоры смоляную пробку, узким черпаком нацедил вина в кувшин. Туда же он добавил воды, где-то одну треть. Чтобы напиток не был таким густым, бьющим в голову.

– А ты, что стоишь?
– спросил Виал у отпущенника.
– Спускайся, только аккуратно. Не прыгай.

Как бы ни хотелось Эгрегию так же лихо сигануть в лодку, так нельзя. У торговца огромный опыт, он знал свое судно, любил его. Чувствовал, как оно танцует на волнах, и потому легко держался, выпрямившись во весь рост на корме.

Пришлось отпущеннику аккуратно сползать в лодку. Моряки не бросили парня, подхватили его и спустили в лодку, усадили на банку.

– Это наш спутник, зовут Эгрегий, отпущенник Дуилла, которого вы знаете.

– Приветствую!
– одновременно сказали моряки.

Они смотрели не на парня, а на глиняные миски, в которые торговец наливал вино. Передав миски спутникам, Виал глотнул вина, а остальное - большую часть, - вылил за борт.

Мафенас оставил портовому богу только глоток, а Карнин вылил половину. Эгрегий, посмотрев на каждого, осторожно сделал глоток, остальное отправил в воду.

Сидя на скамье гребца, Эгрегий почувствовал, какое судно узкое. С соседом на веслах они бы касались плечами. Борта сужались кверху, хотя ниже ватерлинии были шире. Туда прятали припасы.

Под банками лежали доски. Запас шкантов и нагелей.

– А это зачем?
– спросил Эгрегий.

– Наращивать борта в случае непогоды, - объяснил Виал.

Эгрегий все равно не понял, но лезть с вопросами не решился. Моряки, зная свое дело, убрали швартовые, закрепили груз и взялись за весла. Работать им предстояло вдвоем, Эгрегий будет их менять.

Виал проверил кормило, убедился в очередной раз в исправности узлов и деталей. Проверил, что все взял. Только после этого он махнул рукой в сторону выхода из гавани. Говорить он ничего не любил в этот момент, никаких речей, никаких воззваний - все это может спугнуть удачу.

Мафенас и Карнин ударили по воде, Виал направил корабль прямо на мол. Казалось, он намеревается разбить судно о сооружение. Это не так, торговец знал, что пройдя вдоль мола, удастся избежать обратного течения.

Большие корабли такой маневр проделать не могут, рискуя разбить весла и борта о бетонную громаду волнолома. А мелкие суда легко седлают волны, перекатываясь по гребням и убегая от страшного сооружения.

Солнце поднималось на востоке, разрисовывая гавань в лазурно-алые цвета. Жара еще не началась, но Косс все равно набросил на голову войлочную шляпу с широкими полями. Эти поля провисали местами до плеч, перед глазами образовывался козырек.

– Хорошо, нормальная скорость, - говорил торговец.

Он специально решил обойти вдоль мола, не только ради безопасности, а еще для тренировки. Ведь это первый выход в море у его наемников. Парни постоянно тренируются в уличных стычках, но это не тоже самое, что работать на веслах.

– Вы забыли подушки подложить, - сказал морякам Косс.

– Все равно. Вставать. Парус ставить, - ответил Мафенас.

Говорил он на выдохе, чтобы не сбивать дыхание. К вечеру их ладони покроются мозолями, соленая вода поможет им заживить раны. Эгрегий вцепился в скамью, на которой сидел. Смотрел он только на моряков перед собой. Это к лучшему, пусть наблюдает за их работой, а не глядит через борт на плещущиеся волны.

Вода внизу потемнела, указывая на большую глубину. Выплыть то отсюда удастся, но лодка будет потеряна. Виал с радостью отметил, что Эгрегий не страдает от качки. Он побледнел, конечно, но это от страха.

– Куда направляемся?
– спросил Карнин.

На веслах он работал лучше, может тренировался зимой. Не в палестре, ведь этих пиратов никогда не пустят в благородное учреждение. Нет, он мог тренироваться на макете, что стоит в бассейне возле военной гавани. Там в небольшом водоеме установлена модель длинного корабля, где тренируются гребцы.

За год необходимо подготавливать не меньше трех команд кораблей. И с каждым разом это делать сложнее. Потому на корабли нанимают неграждан, чужестранцев, отпущенников, всех тех, кто не имеет права служить в легионах.

Виал не собирался говорить о том, куда отправляется до того, как они выйдут за пределы гавани. Из соображения безопасности. Хотя его парни не прыгнут в воду, но вблизи родных стен они будут намного смелее. Потому Виал смолчал. Молчал и Эгрегий.

Рулевому на лодке намного удобней. Он может сидеть, стоять, может опереться спиной об акростоль. Пусть на лодке Виала форштевень и акростоль небольшие, но они так же были богато украшены. Кроме глаз на носу судна, на форштевне были изображения плавников, акростоль оканчивался рыбьим хвостом, посеребренным как чешуя.