– Я не смел беспокоить вас. Бальзам дал мне Ргол.

– Ах, вот как? Твой лучший друг в Теракет Таце, да? Или же лучшим… гм, другом, была Хейла?

– Это друзья Соргена, Повелитель, а не мои.

– Действительно? Как я мог запамятовать? Впрочем, не стоит о них вспоминать: у них своя дорога, у тебя – своя. Говоришь, ты ждал приказа? Ты его дождался.

– Это прекрасно, Повелитель! – Девлик, влекомый сторонней силой, как будто к его конечностям на самом деле были приделаны невидимые нити, встал на колени и протянул руки, сложенные ладонями, к призраку Фонрайля. – Мне было так плохо от осознания неопределенности в судьбе!

– Я знаю! – важно ответил Старец. – Так и должно быть.

– Без ваших приказов мое существование лишено смысла! – снова сдавленно воскликнул Девлик. Странное, будоражащее ощущение владело им при этом. Смутные слова должны были отдаленно описать его: восторг, счастье, удовлетворение… все не то, слишком «по-живому». Настоящих слов для описания подобных "мертвых чувств" не было придумано.

Гротескное лицо Фонрайля довольно качалось. Тьма окружала его, расползаясь вокруг и проникая внутрь. Рядом с лицом во мраке появилась бледная старческая длань с сухими, скрюченными пальцами. Витая в воздухе, она поучительно грозила пальцем и рисовала замысловатые фигуры.

– Итак, сын мой, ты уже выполнил свой долг здесь, в Энгоарде. Теперь пора отправляться в далекий и трудный путь.

– Я? Выполнил долг? – Девлик не осмелился бы прерывать Старца, но тот сделал паузу и даже застыл, перестав кивать и размахивать рукой, явно приглашая задавать вопросы. – Но разве вы считаете, что война с Тарериком закончена? Неужели вы поддерживаете Ргола в его стремлении бежать??

– Хорошая речь! – восхитился Фонрайль. На сей раз его лицо закачалось из стороны в сторону, словно было маятником, подвешенным за макушку. – Какие слова! Какой пыл в этих мертвых устах! Какой жар в холодном сердце! Великий воин, за раз сразивший двух сильнейших волшебников Империи, имеет право опасаться за последствия одержанных им побед.

– Я… Я не хотел сказать, будто Ргол принимает неправильное решение, – склонив голову, Девлик забормотал, пытаясь одновременно разобраться в мыслях. Сегодняшние манеры Фонрайля кого хочешь могли сбить с толку. – Перстенек полностью обескровлен, а у Тарерика еще много резервов – солдаты, гвардия, новые волшебники!

– Ах, сын мой! Когда ты был жив и гораздо более остер умом, то, наверное, все равно оставался страшно далек от сложных интриг, мировой стратегии и политических игр. Скажи, кому нужен был бы Ргол, сокрушивший величайшую страну мира, вобравший в себя славу многих сражений и легендарных побед? Человек на взлете могущества и знаменитости?? Не нам. Не нам!

– Но ведь князь – верный адепт Теракет Таце? – булькнул Девлик, непонимающе уставившийся на танцующее лицо тени.

– Борец за Великую Черную Необходимость? – поддакнул Фонрайль и тоненько засмеялся. – Кто знает, куда бы он мог повернуть эту необходимость, а? Ты ведь уже знаешь, что страшная клятва, которую дают при вступлении в нашу Лигу, не является совершенно надежным замком, сдерживающим в ормане соблазны. Ргол – человек, способный найти лазейку. Возможно, он уже нашел ее, кто знает? Поход Перстенька нужен был для того, чтобы ослабить врага – но не побеждать его! Кому нужны Черные Старцы, зарывшиеся в норы далеких измерений, если рядом могучий герой, уничтоживший Белых лично, лицом к лицу!? Ах, Девлик… Ах, Сорген! Победителями могут быть лишь три Старца. Три твоих повелителя. Те, кто и одержит победу… с помощью совсем иных людей, без Ргола-Перстенька.

– Значит, вы записали его во враги?

– Записали? Он был там уже целую вечность! Разве этот плут не говорил тебе о своих планах по захвату мира? О желании повергнуть старых богов и занять их место? Не ты первый рассказал нам об этих тайных помыслах, так что Ргол был использован, а теперь его следует выбросить.

– Убить?

– Нет, какая глупость! К чему уничтожать тех, кто делает вид, что служит тебе, и неплохо, заметь! Нужно только держать его на поводке, так, чтобы он этого не понимал и прилежно выполнял все, как следует, да еще при этом считал, будто играет в собственную игру, – порхающая длань Фонрайля пренебрежительно махнула, а бородка дернулась, пытаясь спрыгнуть с лица. – Все это ненужная болтовня, в которую мы чрезмерно углубились. Пора оставить излишние подробности политики и перейти наконец к делу. Смотри и слушай!

Бесплотная рука Фонрайля описала дугу; за ней из темноты проявилась картина, исполненная бледными тонами – зеленым, черным, коричневым и серым. Девлику понадобилось некоторое время, чтобы понять – это карта, подробная, хотя и несколько мелковатая. Черные извилистые линии, похожие на проступившие сквозь кожу сосуды, изображали реки, которые текли к большой черной кляксе. Очевидно, так, в насмешку, Старец изобразил Белое море. С юга его ограничивали серые полосы гор, с севера – зеленые просторы Энгоарда, с востока – желтые степи Лейды. Тонкий палец Фонрайля взял старт на берегу моря, наверное, недалеко от того места, где в прошлой жизни Сорген прятал превращенный в доску пиратский корабль из Делделена.

– На самом краю мира, на далеком востоке, где по утрам рождается солнце, лежит бескрайняя пустыня, – начал Старец зловещим, заунывным голосом, будто хотел рассказать какую-то страшную сказку. – Это – средоточие всех пустынь, их мать, их концентрация, их неподражаемый эталон. Ее называют Мертвым Востоком, и совершенно справедливо, ибо в этом месте нет ничего, даже воздуха, чтобы живые существа могли вдохнуть его в свою грудь. Этот унылая и жестокая страна лежит от края до края; сколько не иди на север или юг, ее не обойти. Если отправиться вглубь, то за долгие дни пути ты не найдешь там ничего, кроме камней и песка, серых, опаленных светом безжалостного солнца, которое сияет там на совершенно черном, как ночью, небе. Ты, возможно, слышал легенду? Говорят, что много лет назад несколько могучих чародеев превратили в такое состояние богатые и славные страны, пошедшие против их воли. Люди, которые жили там, встали на сторону врагов этих магов, а те не пощадили никого. Может быть, ты не слышал и о Селенгуре Свидетеле? О Первом, Увидевшим Свет? Нет, конечно нет. Память людская коротка и неблагодарна. Они забыли об этом презренном, назвавшим себя первым творением Создателя, за много лет до твоего рождения. В те далекие годы в мире не было веры в Бога-Облако, а именем Черных Старцев не проклинали врагов. Тогда верили в Селенгура – сияющего великана, за один шаг преодолевающего тысячи льюмилов. Верили в Создателя, сотворившего наш мир из пустоты, из тела бескрайней и не имеющей начала Вселенной. Как утверждал Селенгур, Создатель первым вдохнул в него жизнь, и только ему отдал великие знания, все, какие только были доступны ему самому. Оттого Селенгур был величайшим из всех чародеев; магия, что есть в мире сейчас – жалкие крохи от той волшебной премудрости, утаенной Свидетелем от остальных. Долгое время Селенгур один властвовал над миром, насаждая свои порядки и заставляя людей верить в мифического, неизвестно куда сгинувшего Создателя. Затем появились Чародеи, своими силами, без помощи потусторонних «родителей» овладевшие огромными магическими силами. Они бросили Селенгуру вызов – и выиграли, хотя цена была велика, очень велика. Едва ли не полмира в фанатической преданности Свидетелю творили беззакония и не хотели сбросить с себя рабское ярмо. Чародеям пришлось, скрепя сердце, освободить их единственно доступным способом. Убив их, уничтожив, разорив дотла их земли.