***

Похороны были пышными. Все родственники, друзья и сотрудники пришли проводить его в последний путь.

Морем цветов, траурными лентами с пожеланиями и духовым оркестром запомнился этот день.

Молодая вдова, девушка с рыжими волосами и зелеными глазами, так похожая на маленькую ведьмочку, сиротливо стояла рядом с могилой, куда опускали роскошный деревянный резной гроб. Она была хрупкой, как тростинка, одиноко обнимая себя руками, будто пытаясь отгородиться от налетевшего горя.

Его друг стоял напротив, в бессилии сжимая огромные ладони в кулаки до такой степени, что побелели костяшки на пальцах, и зло сверкая глазами.

Его друг детства умер через четыре месяца, как женился. На инвалидной коляске он мало напоминал того здоровенного парня, сильного и смелого, в чем-то жестокого, где-то жесткого, но неизменно любящего и доброго со своими близким.

Его нашел друг, автоматически приехавший за подписями на документы, забыв, что тот все передал своей бывшей девушке, а нынешней жене, которая в тот день уехала навестить родителей.

Он лежал на своей постели мертвый и бледный, рядом валялся пустой шприц из-под лекарства, а на прикроватной тумбочке лежала записка, аккуратно отрезанная от целого листа: «Я не могу так больше жить».

***

Два обнаженных тела сплетались на кровати в любовных объятиях: гортанные хрипы, стоны и крики, резкие толчки и запах секса витали в комнате, и даже открытое окно не помогало выветрить запахи или приглушить стоны.

Рыжие волосы девушки разметались на подушке, и она, утомленная несколькими часами ласк и оргазмов, благодарно приникла к сильному загорелому плечу.

— Завтра можно уезжать. Все нюансы решены, бумаги подписаны.

— Уедем, обязательно. Куда хочешь.

— Как же я устала от этого притворства.

Девушка раскинулась на кровати, как звезда, обнаженная и бесстыжая, и ее зеленые глаза сверкали в лунном свете, льющимся в окно.

— Уедем, а потом на тебя оформим документы и недвижимость. Я в этом все равно ничего не понимаю.

— Не нужно, малыш, я люблю тебя и так. Навсегда, ты же знаешь.

Хриплый смех был ему ответом. Цену слова «навсегда» она знала.

— Тебя не заподозрили?

— Нет. Лекарство на снотворное я заменила уже давно и перемешала ампулы. И так совпало, что я уехала к родителям.

— Вот и славно. А записка?

Снова хриплый смех, теперь уже злой. И тоскливый какой-то. Что ни говори, а он, тот, который уже мертв, любил ее.

— Стихи мне писать вздумал. Я отрезала верхнюю часть, название, остальное сожгла.

— Завтра уедем, родная. И ты отдохнешь.

***

Похороны были тихими и незаметными.

Вокруг кипела жизнь, не замечая, что этот мир покинула девушка с рыжими волосами и зелеными глазами, так похожая на ведьмочку, молодая и красивая, которой бы только жить да жить.

Тот, который ей клялся в любви навсегда, тихой ночью столкнул ее с плоской крыши их дома, где они любовались ночным городом, а сам пошел спать, чтобы утром найти ее и с надрывом рассказывать всем, кто слушал, об их вечной любви навсегда.

Три дня назад она передала ему во владение все свое движимое и недвижимое имущество.