— Мы разберемся с этим, — пообещал старик и хлопнул Толю отеческим жестом по плечу. — Давай-ка иди домой, отдыхай, больше тебя никто не побеспокоит.

— А как же руководство… — начал Толя, которому очень не хотелось, чтобы директор института узнал о ночных оказиях. Но напарник Кормышова заверил парня, что ему не о чем волноваться. В эти слова парень поверил только в следящую смену, когда и в самом деле больше никто не сидел в подсобке. Ребята не приходили и в следующие ночи. Толя не верил в то, как легко, оказывается, все разрешилось.

Однажды вечером, когда в корпусе почти не осталось студентов, Толя сидел у вахты и услышал легкие шаги из коридора. Вскоре перед ним появилась девушка, которая тоже заметила сторожа и остановилась в нескольких шагах от него.

— Здравствуйте, — произнесла она, окинув быстрым взглядом Кормышова. Присмотревшись, Толя узнал ее. Одна из тех, кто еще недавно собирался в подсобке. Там ночные тени скрывали подробности ее лица, тогда как теперь ничто не мешало Толе рассмотреть девушку. У нее был умный взгляд, который она не отводила во время разговора. Черты ее тонкого белого лица напоминали изящество каменных скульптур. Темные волосы были собраны на затылке и открывали ее хрупкую шею.

Толя поздоровался в ответ и заметил, что девушка не ушла.

— Странно, что вы без свиты своих высокоморальных друзей, — заявил Кормышов, и этот намек больше всего относился к Афанасьеву.

— Не злитесь на нас, — произнесла девушка, и Кормышов услышал ее спокойный голос, в котором звучали примирительные ноты. — Мы не думали, что помешаем вам. Ваш коллега чрезвычайно крепко спит по ночам, и он никогда не замечал нас.

— Ну уж простите, что привнес разлад в ваше сборище, — продолжал ворчать Толя, хоть не чувствовал в себе той злости, которую таил поначалу на ребят.

— Ваш сменщик провел с нами весьма жесткую беседу, — девушка засмеялась. — У нас мигом пропала охота приходить в подсобку.

— Рад слышать, — кивнул Толя, не зная, что еще сказать. — А… Вы ведь… Вы должны меня понять, я сторож…

Девушка снова рассмеялась и покачала головой.

— Выдохните, — посоветовала она. — В этой истории нет должников, мы нарушили правила, вы сделали свою работу. Я лишь хотела убедиться в том, что между нами не возникло обид.

— Абсолютно никаких, — Толя позволил себе улыбнуться.

— Здорово, — кивнула девушка и протянула свою руку. — Я Света.

— Кгхм… Анатолий Степанович, — пробурчал Кормышов, растерявшись, и снова услышал веселый смех студентки. Тут же он и сам понял, что в двадцать лет нелепо представляться так официально, да еще и перед своей ровесницей.

— Очень приятно, Анатолий Степанович, — Света продолжала смеяться над ним, но парень не обиделся и в итоге засмеялся вместе с ней. Еще немного они поболтали, и Света ушла. С тех пор временами она приходила на вахту, и они обменивались новостями и событиями. Несколько раз к ним присоединялся Юра Афанасьев. Парень оказался не таким плохим, как его представлял Толя, и вскоре эта неприязнь исчезла, будто ее никогда и не было.

Месяцы сменяли друг друга согласно ходу календаря. Пришла зима, морозная и сказочная, накрывшая все улицы города толстым слоем снега. В Новый Год Толе выпало дежурство, что нисколько не расстроило молодого человека. Многие знакомые из техникума, в котором он учился, также работали в праздник. Единственный родной человек Толи, его мать, доживала свои последние дни в госпитале. Она уже не узнавала сына и в первых числах 1969 года, в ясное зимнее утро, умерла в палате реанимации от гипоксической комы.

Одним словом, встречать Новый Год Толе было не с кем. В одиннадцать вечера, когда Кормышов уже собирался отправиться спать, кто-то постучал в его окно. Встревоженный Толя с опаской приблизился к заиндевевшему стеклу и увидел, что на улице стоит его старый сосед. Не раздумывая, Кормышов схватил связку ключей и помчался к входной двери. Старик, необыкновенно крепкий для своего пожилого возраста, кряхтя, вошел внутрь здания. В руке он держал клетчатую котомку.

— Ну, здравствуй, Толя! — старик радушно обнял парня и повел в сторожевую комнатку. Зайдя туда первым, он включил свет и поставил сумку на стол. От стеганного бушлата старика распространялся морозный воздух, который остро ощущался в маленьком теплом пространстве.

— Скучаешь тут один? — задорно спросил старик.

— А вы как же здесь? — не понимал Кормышов. — Новый Год ведь скоро, а вы тут…

— Эээ, парень! — проговорил старик и повесил бушлат на крючок. — Я затем и пришел, чтобы праздник справить! Давай-ка помогай на стол сообразить!

Толя доставал из котомки старика припасы и чувствовал, как щиплет глаза от подступивших слез. Человек, которого он почти не знал, пришел сюда, чтобы разделить его одиночество, и парень впервые подумал о том, что он не так одинок. Ту ночь Толя запомнил на всю жизнь. Они долго болтали со стариком обо всем на свете и ели горячую картошку с солеными огурцами и дефицитной вареной колбасой, которую старик сумел-таки достать по знакомству.