— Ты контролируешь свои видения?

— Нет, они непроизвольны. Тебя я увидела, прикоснувшись к своей подруге — Лине.

— Постой-ка, — встрепенулась она. — Видения обычно привязка к чему-либо. Они не вспыхивают просто так. Если ты к чему-то прикасаешься, или на чем-то концентрируешься, тогда они появляются. Ты не была знакома со мной. Возможно, ты знакома с охотником?

— Или с ним знакома Лина. Нужно будет поговорить с ней. Я сделаю это завтра утром.

— Завтра утром может быть слишком поздно…

Раздался телефонный звонок и вампирка, показав мне жестом, что это очень важно и она должна ответить, подняла трубку.

— Виктор? Что? Когда?… Кто это был?… Удалось его выследить? — она издала звук, похожий на рык и гневно захлопнув телефон, кинула его на стол.

Я вжалась в стул и не произносила ни слова. Когда тысячелетний вампир рядом с вами, в таком настроении, как бы ни был мил он все это время, лучше все-таки не делать глупостей.

— Убит один смотритель…

— Марк? — непонятно отчего, я встревожилась. Но, припомнив события в Форт Окриджском баре, я понадеялась лишь на одно — что это было долго и мучительно. Настолько мучительно, насколько вообще возможно.

— Нет, в другом округе. Это нехорошо. Начнутся волнения, — проговорила она тоном, будто у нее вскочил прыщ на носу перед свиданием, — Нам необходимо встретиться с Александром и Марком, объединить знания, которые у нас есть.

— И заскочить ко мне домой, у меня появились кое-какие догадки.

Оставив чаевые поверх того, что оплатили наши мужчины, мы пулей вылетели из кафе и направились ко мне. У меня была пара догадок, на счет того, кто мог нападать на Лиззи. Но необходимо было собрать все кусочки этой головоломки в одно целое. Если все так, как я думаю, нам не составит труда его выследить и убить. На этом все закончится и я смогу вернуться к моей относительно нормальной жизни. И продолжить знакомство с этим симпатягой журналистом.

Леди Кэтрин еще не спала. Она сидела за роялем и наигрывала Шопена. Музыка обволакивала дом и всегда делала его очень уютным и теплым. Бэтти собирала со стола, видимо, здесь был поздний ужин. Нефрита не было видно в гостиной-столовой, наверное, он наверху, спит себе спокойно. Увидев меня, леди Кэтрин остановилась и попросила подойти. Элизабет отправилась в мою комнату, а я послушно присела в ногах у своей тетушки.

— Ты хорошо знаешь свою новую знакомую?

— Достаточно хорошо, чтобы разрешить ей пожить здесь.

— Хм, — она задумалась и закрыла глаза. Ее лицо, казалось, осунулось и постарело, но через мгновение она вновь стала приветливой и добродушной тетушкой, — я очень за тебя переживаю. Всегда переживала и всегда буду. Просто, будь откровенна со мной. А я скажу лишь одно — эта женщина очень могущественна. Могущественней, чем ты можешь себе представить. И будь осторожна, пуская в дом незнакомцев.

— О, поверьте, я не заблуждаюсь на ее счет.

Не знаю, поняли ли мы друг друга правильно, но, кажется, никто из нас не хотел признавать и открывать друг другу тайну о мире сверхов. И меня это полностью устраивало.

Направляясь в свою комнату, я заметила стоявшую у лестницы статую. Ту самую, которую несли закрытой белой простыней. Это была молодая девушка. Красивая, как и все греческие богини, потому что выполнена она была в греческом стиле. Наверняка из какого-нибудь мифа. Возможно, какая-то нимфа. Женщина, в легкой свободной тунике, подпоясанной ремешком, отчего-то с ужасом смотрела на того, кто стоит перед ней. Сейчас перед ней стояла я и задавалась немым вопросом — чего ж во мне ужасного? Ее руки были вскинуты перед собой, будто она пыталась отгородиться от того, кто стоит перед ней. Странная статуя. Как будто бы живая. Мне кажется, задень ее, бетон рассыплется и женщина закричит.

— Тетушка, а что это за статуя? Никогда прежде ее не видела?

Леди Кэтрин гневно посмотрела на Бэтти и, ничего мне не ответив, вышла из комнаты. Пожав плечами, я направилась к входной двери, в которую настойчиво стучали. Серьезно, ну не бежать же мне за тетей и не умолять рассказать одну из семейных тайн. На нет и суда нет.

Я распахнула двери и едва не схлопотала разрыв сердца, которое заколотилось с бешеной скоростью, грозя вырваться из грудной клетки. Заметив это, Марк расплылся в довольной улыбке. Ему нравилось чувствовать чужой страх. Я видела, как его зрачки расширились, а ноздри стали раздуваться. Отметила для себя тот факт, что вампиры, как собаки, прощупывают носом ауру. Интересно, почему именно носом? И кем он был до того, как его обратили? Наверняка кровожадным убийцей, Джеком Потрошителем, или на худой конец, солдатом. Но умение наводить ужас, наверняка, тренировалось годами.

— Что тебе нужно, Марк? Все, что хотела, я сказала в баре.

— Я звал тебя, ты была обязана явиться! — гневно громыхнул он изменившимся басом, который пробрал до дрожи в коленках. Но меня грело одно — я знала, что он не может причинить мне вреда, не может прикоснуться, поскольку нас разделяла магия дома. Дом свят и неприкасаем, и вампир не может ступить за порог без разрешения хозяина. Прочитала об этом в интернете, не знаю насколько верно, но на всякий случай, я для надежности повесила над дверью веточку боярышника и, вроде бы, Лиззи спрашивала прошлой ночью разрешения войти, уже не помню.