— Любимая, может быть ты уже повернешься и поцелуешь меня? — мягко спросил Валентин.

Решившись, наконец, она повернула голову и несколько минут, сквозь слезы смотрела на прекрасное лицо демона, которое она никогда и ни за что не смогла бы забыть. Такой настоящий, такой живой, рядом…

— Я думала, что ты погиб… — недоумевала женщина.

— Кто сказал тебе такую глупость, тигренок? — он лучезарно улыбнулся и повернулся на бок, чтобы лучше видеть Лину.

— Александр, — сдвинув брови, она не понимала до конца, что происходит.

— Кто такой этот Александр и почему он так сказал? — мужчина провел смуглой теплой рукой по волосам женщины, по ее плечу. Сердце Лины разрывалось. Это был он, она знала его касания, каждую клеточку его тела, каждую нотку и эмоцию в голосе, но отчего же тогда она думала, что он погиб? Отчего тогда в ее голове такая неразбериха?

— Я не понимаю, что происходит, Валентин. Еще буквально несколько минут назад я твердо знала, что ты погиб. И что мы навсегда потеряли Катилину, а теперь ты здесь. Такой настоящий и родной…

— Конечно я здесь. И Катилина тоже здесь, — усмехнулся он, не понимая о чем говорит Лина, — мне кажется, что тебе приснился дурной сон. Видимо на тебя подействовало мое письмо.

— Письмо?

— О том, как тебе защититься от вампиров, в случае чего. Но поверь, я никогда и ни за что не брошу тебя и не дам никому в обиду. Больше никакой мести отныне.

— Обещаешь? — наконец, она стала успокаиваться, и сердце наполнилось необычайной негой от осознания, что все невзгоды, случившиеся, были всего лишь сном. От такой легкости ей захотелось петь, жить, дышать.

— Обещаю, любимая.

— Валентин! — она от радости набросилась на мужчину, сжимая его в объятиях и целуя.

— Ты целуешь меня так, словно мы вечность не виделись.

— Мне казалось, что прошла действительно вечность. Кстати, а что мы праздновали вчера? — упиваясь мерцанием черных глаз любимого и поглаживая его смоляные кудри, они была на вершине блаженства.

— Тебе так нравится это вспоминать, — улыбнулся он, понимая, как для нее важно произошедшее, — мы праздновали годовщину твоей мамы.

Ее сердце вновь екнуло и сжалось.

— Годовщину? — насторожено переспросила она.

— Не хмурься, тигренок. Уже год твоя мама ни капли не берет в рот.

— Ты шутишь? Мир сошел с ума… все, о чем я когда-либо мечтала — все сбылось… ты, мой любимый рядом и живой. Катилина в порядке, родители больше не пьют…

— Добавь к этому еще то, что Ирина назначила тебя коммерческим директором и через неделю мы переезжаем в наш собственный дом на берегу реки, — он ущипнул женщину и они, смеясь и сходя с ума от радости, стали, словно дети, носиться по квартире.

Идиллия продолжалась бы вечно, если бы Лина не столкнулась с взявшейся из ниоткуда леди Кэтрин. Они скрестились взглядами. Затем леди оглядела квартиру и остановила взгляд на Валентине.

— Здравствуй, кицунэ.

— Здравствуйте, леди Кэтрин, — обнимая Лину сзади и целуя ее в шею, улыбнулся демон, — о чем вы?

— Да, как вы здесь оказались? С Катилиной все в порядке?

— Ты же знаешь, что Катилины больше нет с нами.

Лина посмотрела на Валентина. В ее глазах читалась мольба, сейчас она была как беззащитный котенок, который встретил на своем пути страшного дога и больше всего хочет оказаться на коленях у ласкового хозяина.

— Вот, значит, кто запудрил мозги моей девочке. Вам лучше уйти из этого дома.

— Лина, ты должна мне поверить. Это не Валентин. Его нет, он погиб. Как и Катилина. А сейчас ты находишься под действием иллюзии. Кицунэ охотятся за Нефритом и нам нужно поторопиться, если мы хотим спасти его.

— Знаете что, — она подошла к входной двери и открыла ее, — если это иллюзия — я не хочу, чтобы она заканчивалась. Пожалуйста, уходите.

Понимая, что словами в этом случае не помочь, лед Кэтрин исчезла. Лина столько пережила, возможно, больше, чем кто-либо другой и теперь, получив возможность жить в мире, в котором нет боли и все так, как хочется ей, она уцепилась за нее.

— Хочешь об этом поговорить? — Валентин едва уловимо поцеловал ее ладонь.

— Я хочу, чтобы ты обнял меня и сказал, что никогда не отпустишь.

Он улыбнулся и сделал то, что хотела его любимая женщина.

Нефрит бежал уже несколько часов, но тени преследовали его. Он еле переставлял ноги, а они были сильны, как и прежде, все ближе приближаясь к нему и настигая. Наконец, запнувшись о камень, он распластался на песке и тяжело сопя, пытался привести себя в норму. Через мгновенье он понял, что окружен тенями. Несмотря на палящее солнце, которое стояло высоко над пустыней и отсутствием растительности, теней было много, и они мелькали над ним, заслоняя солнечный свет.