Джон убрал свою руку в сторону, и отвел свой в сторону взгляд. А Сара, посмотрев то на Джона, то на сидящего без движения робота, покачав как бы осуждающе себя и сына своей головой, размахнувшись, ударила молотком. Но мимо. Выплеснув весь свой гнев на несчастный рабочий стол, заваленный ключами и прочими инструментами.

— Хорошо — она произнесла, уже успокоившись, но, не смирившись своему сыну — Будь по твоему.

И отбросила в сторону на верстак молоток. А Джон схватил микропроцессор Т-800 и подскочил к сидящему и выключенному роботу. Он вставил тот боевой программный ЦПУ назад в голову машины и робот 1:01 тут же запустился.

Машина сначала через зеркало посмотрела на Джона, а потом искоса посмотрела на стоящую с дымящейся сигаретой у верстака и отвернувшуюся от них двоих его мать.

У Сары тряслись от нервов руки. Все говорило роботу о серьезном его с матерью разговре. Разговоре по душам.

Киборг сделал мгновенно анализ нервного состояния матери Джона Коннора и вывод. Он все понял. Мальчишка отстоял право быть его товарищем и другом. И значит, это стоит того, чтобы защищать этого мальчишку, даже не следуя командам в своем ЦПУ.

— Были какие-то проблемы? — спросил Т-800 у Джона.

— Никаких проблем — произнес Джон ему и повернулся к матери.

Та тоже обернулась, глядя осуждающе на своего непослушного сына.

— Ни каких проблем — он повторил ей уже, хитро улыбнувшись матери.

31 июня 2032 года.

Центральная Америка.

Штат Колорадо.

Кастле Рок.

В 43 км на восток от Денвера.

Территория Скайнет.

Боевая Главная крепость S9А80GB17 «TANТАМIМOS».

Крепостная правая цитадель А.

13:40 дня.

Он вообще с трудом смог смириться с решением своей матери Эвелины отправить его боевого товарища Фердинанда в прошлое. В неизвестное прошлое и без возврата назад. Лишив машину VBY876000754 всей памяти и прожитой жизни, дав другую боевую задачу и отправив, буквально на верную и вероятную гибель. Она назвала его просто роботом. Но Алексей к нему относился несколько иначе, как например, к Рэджи, Вектору и Эйфелю. Для него они были больше чем машины Скайнет один. Причем с огромным боевым опытом и были даже ему друзьями. Но перечить матери он не стал. Хоть и высказал свое неудовольствие ее таким решением.

Она же сослалась на большие боевые навыки машины в отличие от машин со склада. И там, куда она его отослала, эти навыки были крайне необходимы.

Но сейчас, было много более важных дел, чем спорить с Эвелиной о том, что надо было делать, а что нет. Дело шло к ликвидации всего бункера и эвакуации Главных машин «УЛЕЯ». От этого зависело дальнейшее будущее не только Скайнет один, но и их самих Т-1001 Верты и его Т-Х/S500, Алексея. Это был приказ Джона Генри. Приказ из далеког о будущего, где нет вообще войны. И Скайнет один подчинялся этому приказу. Почему, он Т-Х Алексей не спрашивал. Он сам, выполнял поставленную теперь очередную не менее важную задачу. От которой, тоже зависело многое. Как и ту, что выполняла его любимая подруга и наставница Верта.

Но все же колебался, кое в каких теперь решениях и вопросах. И теперь еще она, стоящая перед лобовым стеклом гравипоезда, совращала его взор своей гибкой из полиметалла грацозной фигурой. Машины и одновременно женщины. Без которой он уже не представлял себе жизни. Женщины машины, отнявшей у него всех, кого он до этого любил. И принудив любить себя. Чуть ли не силой. Привязав к себе. И он понял, что не сможет любить больше никого другого, только ее, свою Верту. И теперь они были на равных. На равных во всем. И даже в любви.

Он не боялся ее, но очень теперь сильно любил. Уже забылась и Юлия и Далия. Была лишь и теперь, дикая неуправляемая между ними машинами любовь. И его к ней любовь. Жертвенная и преданная, такая же, как к своей матери и своему хозяину и Богу.

Возможно, он даже запутался. Запутался во многом. Что делать и как быть. Он не помнил своего почти прошлого. Вся его жизнь теперь ограничивалась понятием Скайнет один и Верта, которую он любил как живую женщину. Он многое потерял и приобрел не меньше. И главное, он не принадлежал теперь к тому миру. Который теперь был на грани нового и теперь уже тотального и полного исчезновения.

Он, стоя сзади у титанового, бронированного с упакованной там новой машиной Т-Х/СОТ820, рассматривал свою любовницу Верту. И, похоже, она с него, тоже не спускала своих глаз. Она смотрела на него всем своим металлом, не поворачивая головы, осязая его полиметалл андроида Т-Х/S500 на расстоянии, как и он ее своими полиметаллом. А он рассматривал свою Верту, на своем горящем голубоватым светом дисплее 80000000битном видеомониторе и любовался ее красивыми идеальными ровными и полными ногами из-под идеально ровного среза ее короткой до колен зауженной на ее крутых бедрах белой юбки, ее такого же белого со стойкой воротником костюма.