Она, уставилась и сверкнула на него своими зелеными полиморфными глазами и резким тоном жестко оборвала его — Я поняла тебя, Алексей — произнесла ему Верта — Тебе надо еще раз пройти полную диагностику своего программного микропроцессора памяти. Это все из устаревших программ и недоудаленных и ненужных теперь файлов в твоем нейронном головном микрочипе. Это все подлежит срочному и немедленному удалению.

— Я не соглашусь на это, пока не узнаю все, что проявилось в моем сознание — произнес Алексей Верте — И почему именно в моем сознании и откуда, из какой мною прожитой жизни. Не соглашусь, пока ты мне не ответишь, кто такая Юлия и кем она была мне? Что нас связывало обоих? И как она умерла?

Верта не отрываясь, смотрела в горящие красным огнем глаза киборга три восьмерки. Неизвестно, что сейчас она думала, но ее лицо было недовольно и холодно как у самой настоящей машины из жидкого металла. И как у настоящего лишенного чувств робота. Казалось, можно и было нужно теперь ждать от нее всего чего угодно.

Т-1001 широко открыв свои теперь ледяные и неподвижные зеленые зрачками красивые женские из жидкого металла глаза, не моргая, смотрел, молча на другого робота. И, казалось, завис в своей программе, но это было не так. Просто Верта решала и просчитывала все свои решения за микросекунды в своем молекулярном Центральном процессоре. Взвешивая свое сказанное в будущем на, за и против.

Он был ей дорог. Дорог в первую очередь как любимый мужчина и как человек внутри той блестящей колтаном и броней в гидравлике и сервоприводах машине. Как самый удачный в первую же очередь опыт вживления и слияния машины и человека. И был ей дорог как никакая другая машина бункера.

Это была любовь. Живая любовь женщины к мужчине. Того, что было теперь в ней самой. То, что образовалось внутри ее молекулярного, словно живого запрограммированного, похожего уже на человеческую живую душу ЦПУ. Того, что максимально уже приблизилось к этому пониманию. И то, что она получила от него самого. От его живого человеческого Я внутри самого совершенного в программировании киборга. И Верта сейчас думала, как выправить, сложившуюся неожиданную для нее и не очень приятную ситуацию. Потому как это касалось еще и самого ее хозяина и Бога. Касалось всех личных и достаточно доверительных и близких взаимоотношений между ними. Эти обрывки ненужной теперь информации. Которая была стертой и уничтоженной, но вдруг ожила в памяти ее лучшего и самого любимого киборга. Которого любила и как своего ребенка и сына другая женщина этого бункера.

Она молчала, видимо, все, досконально взвешивая в своем встроенном внутрь самой машины молекулярном программном процессоре Т-1001, быстро перебирая на коммуникационном своем встроенном молекулярном 800000000битном видомониторе, что ответить своему любимому. И вдруг, произнесла ему — Хорошо, Алеша — произнесла, смягчившись и более нежно и мягко ему Верта — Я отвечу тебе на все твои вопросы, но сначала ты ответь на заданный мной тебе вопрос. Как прошла операция в Лос-Анжелесе вблизи базы Скайнет два.

Он тоже молчал, но ответил ей — В самый разгар боя, нас отозвали назад — произнес Т-888 по-имени Алексей — Эвелина мне приказала вернуться назад на «TANTAMIMOS». Она сказал мне, что предстоит срочная боевая разведывательная операция в другом месте. И приказала вернуть своих назад солдат.

— Меня она не посвятила в процесс будущей операции — произнесла ему Верта.

— Это касается только меня — произнес ей, резким тоном робот Алексей — Теперь и ты ответь на мой вопрос, как обещала, Верта. Кто такая робот Юлия? И кто все те люди, что в моей нейронной памяти, и какое отношение они имеют ко мне, когда я сам был еще человеком?

Верте не нравилось такое поведение своего подопечного и любимого, но она все же смирилась с такими его оскорбительными для нее выпадами. Она приняла это и даже смолчала в ответ Алексею. Другую машину бы за такое поведение уже ждал дальний склад металлолома в районе Х10 за наземными складами и техническими цехами за аэродромом крепости в секторе В-25 или переплавка в доменной печи крепостной цитадели Скайнет.

— Я отвечу, как обещала на твой вопрос, мой любимый Алексей — произнесла мягким и обворожительным голосом, сохраняя ледяное спокойствие, машина Т-1001 по-имени Верта — Но, пообещай мне, что это останется только исключительно между нами, любимый.

— Да, я обещаю — произнес ей робот Т-888 по-имени Алексей.

— Хорошо — произнесла она ему — Но не желательно, чтобы она узнала и про это все. Я ей сказала, что все в твоей основной программе по ее приказу было вычищено и удалено. И еще обещай, что после всего услышанного не будешь вредить и мстить за все содеянное. Мне бы не хотелось стать твоей по ее приказу убийцей, любимый. Поверь, мне будет нелегко это сделать, чем с кем-либо другим.

— Что удалено? — он непонимающе спросил ее.

— Все из твоей человеческой жизни, Алексей — произнесла машина из жидкого мимикрирующего полисплава Т-1001 — И из твоей человеческой памяти. И видимо, удалить такое не удастся, сколько не прошивай твои микросхемы и центры твоей нейронной модели 1:08 памяти. Ты не просто киборг, ты симбиоз машины и человека, Алексей. Ты лучшее, что я сотворила с твоей матерью.

— Ты видно, Верта, не хочешь отвечать на мой вопрос — произнес киборг три восьмерки — Я понимаю тебя, как и мою мать. Пусть это и останется тайной между вами женщинами. Настаивать не буду, Верта.