В животе громко заурчало, требуя наполнить его едой. Решив больше не сидеть взаперти, я встала с кровати и решила обследовать комнату, в которой, дай Бог, буду жить, по крайней мере, еще пару дней. За одной из двух дверей оказалась ванная комната. Она была просторной и очень светлой, дальняя стена была полностью из зеркала. Подойдя к нему, я оглядела себя. Как и ожидалось, вид у меня был не очень приятный. Туш потекла от слез, а глаза опухли по той же причине.

Умывшись, я вышла из ванны и решила заглянуть в другую дверь, но, проходя мимо туалетного столика, я заметила шкатулку. Она была резная и на крышке были разноцветные камушки в виде цветка. Открыв ее, я увидела браслет, который подарила мне Оля. Я удивилась, что он находился здесь, но не стала долго думать об этом. Вытащив его из шкатулки, надела на руку, чтобы со мной было хоть что-то из «другого мира».

На столике так же лежала разная косметика, начиная с туши заканчивая разными кисточками для нанесения макияжа, баночки с кремами, расческа с большим выбором резинок, шпилек и невидимок. Думаю, что они не будут против, если я использую что-нибудь из этого. Расчесав волосы, я заплела их в колосок.

Шагнув ко второй двери, я приоткрыла ее. За дверью находилась просторная комната с вешалками и разными полками, на которых висела одежда и стояла обувь.

«Гардеробная», — поняла я и шагнула внутрь, решив осмотреться.

Пространство было разделено на три части. Одна боковая сторона вся была увешана одеждой, на другой стороне аккуратно стояла обувь на все случаи жизни. Вся дальняя стена была в шкафчиках. Подойдя к одному из них, я приоткрыла его. Внутри лежало три комплекта нижнего белья. Заинтересованная в том, что лежало в остальных, я заглянула и в них. В некоторых так же лежало белье разной расцветки и материала, в остальных разные носки и чулки.

Тихо прикрыв дверцу шкафчика, я вышла из гардеробной. Прикрыв дверь, я направилась к входной двери, намереваясь встретить кого-нибудь и попросить показать, где кухня. Конечно, если у них она есть. Я не знаю, едят ли вампиры, если нет, то, скорее всего, здесь нет этой обязательной части дома.

К моему облегчению, дверь была открыта. Спустившись на первый этаж, я оказалась в том же холле, в котором меня поймал Ришард. Охваченная любопытством, я подошла к окну и выглянула из него. На улице было темно, но мягкий свет от фонарей рассекал тьму, давая мне возможность рассмотреть все. Я увидела широкую подъездную дорогу к дому, которая переходила в парковку, на которой стояло около десяти машин. Возле них кто-то стоял, и мысль о побеге, которая посетила меня, сразу же пропала.

Отпустив тюль, я огляделась, не зная, куда мне идти. От холла отходили три широких коридора в разных направлениях. Решила пойти по тому, который был справа от меня.

С левой стороны коридора были большие окна, выходящие во двор, который я несколько секунд назад разглядывала. С другой стороны находились белые двери, а между ними весели кружевные абажуры.

Коридор поворачивал, и я оказалась в большой и просторной комнате в лилово-белых тонах. Посередине комнаты лежал белый ковер, на котором разместились два дивана лилового цвета, между нами был маленький столик. Большой букет белых пионов стоял в вазе на столе. Французские окна, которые шли вдоль всей дальней стены, были занавешены тяжелыми шторами так, что не было видно улицы. Справа от меня тихо потрескивал огонь в камине, на котором расположились маленькие статуэтки. На нежно-фиолетовых панелях висели большие картины с портретами людей.

Я с любопытством прошлась по комнате, разглядывая ее. Комната была очень красивой и уютной. В комнате были три двери, но я не стала заглядывать в них, вдруг увижу то, что мне не понравится. Все же я в доме вампиров.

Наклонившись к букету пионов и вздохнув приятный запах цветов, я заметила напротив картину, на которую сначала не обратила внимания.

Она была, наверно, два метра в ширину и в два раза больше в высоту. На ней был изображен Маркос, Ришард, а между ними молодая женщина. Я сразу узнала стиль их одежды. Рококо. Когда-то в школе я интересовалась тем временем, когда он был в моде.

Я медленно оглядела ее, поражаясь мастерству художника. Я смотрела на картину и могла бы с легкостью поверить, что люди на ней сейчас стояли передо мной: так четко он, художник, передал все нюансы их внешности.

На Ришарде были одеты белые бриджи до колен, белый камзол расшитый узорами, а поверх него красный кафтан с золотыми пуговицами. На голове был одет белый парик, характерный для того времени. Мужчина смотрел прямо с легкой улыбкой на лице. Художник даже нарисовал ямочку на подбородке мужчины.

А вот Маркос не улыбался, он твердо смотрел вперед, держа в правой руке шпагу. На нем были такие бриджи, как и у Ришарда, но камзол был серебряного цвета, а кафтан насыщенно темно-синий. Я слегка улыбнулась: белый парик очень шел ему.

А девушка, которая, стояла между ними, была одета в дорогое и красивое желтое платье, на котором было множество кружев и лент. Пышная юбка и маленький, совершенно не объемный, по сравнению с ней лиф сильно контрастировали. Волосы женщины были заплетены аккуратно в низкую прическу, и пару прядей ниспадали ей на лицо. Лента под цвет платья обвивала тонкую шею девушки. В руках она держала большой веер из белых перьев. Она бесстрастно смотрела вперед, а в карих глазах плескалось превосходство.