Я зашел в дом, но не услышал ни смеха ребёнка, ни голос Бьянки. Мне стало тревожно, и я быстро направился в комнату, где обычно проводили время мои любимые. Когда я дошел до места, которое освещалось свечами, я увидел капли крови на полу. Я влетел в комнату и не поверил своим глазам.

Бьянка лежала на полу в неестественной позе. Взгляд её был направлен в потолок, — я убрала руки от Риша и закрыла рот рукой, чтобы заглушить рыдания.

— Она была вся в крови, одежда порвана, ноги разведены, нижнего белья нет. В шоке я подбежал к люльке, где спит Патрик, — Риш замолчал, и я увидела слезу в уголке его глаза. — Я своего ребёнка не узнал. Патрик был весь разрезан, весь в крови. И… Я увидел слезы на его маленьком лице. Помню, как закричал, упал на колени и на четвереньках подполз к Бьянке. Я положил её к себе на колени и прикрыл наготу. Я молился богу, чтобы это был сон.

«Я просто сплю» — повторял я себе. Но это не был сон. Эй, Аделина, не плачь, — Риш сел рядом со мной и, обняв, начал укачивать меня, как ребёнка. — Это было очень давно.

— Что… — я шмыгнула носом, — что было дальше?

— А дальше на меня напали. Когда первый шок прошел, я встал с пола, держа на руках жену. Положил её на кровать и пошел к люльке. Я, услышав скрип половиц, повернулся на звук. В дальнем углу стоял мужчина весь в крови. Не успел я опомниться, как уже лежал на полу, а этот мужчина на мне верхом. Я был зол, в бешенстве. Я начал наносить удар за ударом. Мужчина упал с меня, а я все продолжал его бить. Мужчина смеялся, а я сгорал от ненависти к нему. Я ничего не видел, кроме него. Но это долго не продолжалось. Мужчина одним ударом повалил меня на пол и, сев на меня как раньше, укусил. Это была ужасная боль, но боль в сердце была сильней. Я начал отбиваться, я был сильным человеком, но против него у меня не было шансов. Я начал бить его туда, куда мог дотянуться, но ничего не помогало, он продолжал пить мою кровь. От безысходности я укусил его. Сильно. До крови. Пару капель его крови я проглотил. Но это не помогло. И тогда я вспомнил, про вилку в куртке. Я достал ее и ударил зубцами в бок мужчины. Он закричал от боли и упал на спину. А я с агрессией начал наносить ему удар за ударом. Наносил удары, пока на моих глазах мужчина не естественно состарился. Я помню, как удивился этому.

А потом я не помню, что происходило. Помню, что мне было больно и очень плохо. Пришел я в себя в незнакомом месте. Где встретил незнакомого мужчину. Это был Маркос. Он объяснил мне, кем я стал. Рассказал, что вампир, который убил моих родных и превратил меня в вампира, был одичавшим. Маркос за ним охотился. За день до нападения на мою семью, Маркос получил сведенья, где вампир будет ночью. Но они не успели, вампир напал. В доме Маркос нашел меня, труп женщины и ребёнка. Он их похоронил, а меня забрал к себе.

— Почему у тебя с Эрикой такие ужасные истории?

— Это жизнь, — тихо произнес Риш. — Не у каждого вампира была счастливая человеческая жизнь.

— Ты смирился тогда с тем, что ты вампир? — сквозь слезы, спросила я.

— Конечно, нет. Я пытался убить себя. Но, ни повешение, ни сжигания себя не убило меня. Я пытался отказаться от крови, не притрагивался к людям, которых мне подсылали, чтобы я их выпил. Но долго не продержался, природа взяла свое. Вампира может убить обезглавливание, что я не делал, ибо не мог себе сам отрезать голову, да и не додумался до этого. И серебро в сердце, чего, естественно, не было в доме. Я взаперти провел около пяти лет. Пока не смирился с тем, кто я есть. Вот так в двадцать пять лет я стал вампиром.

— Ты её до сих пор любишь? — спросила, уткнувшись в его плечо.

— Любовь к Бьянке, Лина, у меня прошла очень давно. Любовь к ней, к родителям и остальным, когда-то знакомым людям осталась в моей прошлой жизни. Только любовь к сыну, моему погибшему ребёнку, до сих пор со мной.

— И ты никогда никакую девушку больше не любил? — я отстранилась от Риша и вытерла слезы со щёк.

— В своей вампирской жизни я любил, люблю и буду любить только одну женщину, — ответил Риш, смотря на меня с нежной улыбкой.

— А почему вы не вместе?

— У неё другая жизнь, я не имею права рушить её, — Риш тяжело вздохнул. — Уже поздно, пошли я тебя провожу.

Мы вышли из шатра. Теперь от прохладного воздуха у меня поднялись на руках волоски.

— Тебе холодно, — Риш снял с себя пиджак и накинул на мои плечи.

— Спасибо, — я просунула руки в рукава, чтобы было теплее.

В молчании мы зашли в дом. Тут до сих пор шел праздник, играла музыка, туда — сюда ходили гости. Мы поднялись на четвертый этаж и остановились напротив моей двери.

— Спасибо за проведенный со мной вечер.

— Пожалуйста, — с усталой усмешкой, сказала я, — обращайся, если что.

— Непременно. Спокойной ночи, Лина.

— Спокойной, — ответила я и повернулась к своей двери.

Уже нажала на ручку, когда вспомнила про Олю.

— Ришард, — окликнула я его, повернувшись.

Риш сделал пару шагов и оказался возле меня на расстоянии двух шагов.

— После знакомства с Владом, я почти не видела Олю. Он же не человек, мало что он может с ней сделать. Ты не знаешь, где она может быть?

— Лина, я же говорил, сегодня маскарад, где много правил защищающих людей. Убивать сегодня запрещается.

— Я не говорила про убийство. Я даже не думала об этом, — произнесла я, — но он может её изнасиловать, перед этим напоив.

— Лина, Оля уже большая девочка. Сколько ей лет? Двадцать?

— Девятнадцать.

— Вот видишь, она уже совершеннолетняя.

— Но… Ты, прав, — я вздохнула. — Просто я переживаю. Тут много вампиров, оборотней и ещё непонятно кого, — я на эмоциях хлопнула себя по бедру.