Я только хмыкнула и прошла в единственную комнату. Расстегнула платье, благо застежка с боку, и потянула его вверх, но видимо чего-то не учла, потому как зацепилась этим самым замочком за сережку в левом ухе. Дернула. Блин, больно. Попыталась опустить платье вниз, тоже ничего не получилось. Рядом кто-то шумно и рвано выдохнул, послышались шаги, и мужские руки тихонечко начали отцеплять платье от уха.

– Решила сразу начать с ролевых игр?
– Шепнул в непострадавшее ухо двухметровый гад, и провел рукой вдоль позвоночника.

– Нет, - пискнула я из-под платья.
– Это я, чтоб тебя не видеть!

– Так давай глаза тебе нормально завяжем.

– Да иди ты. Лучше б помог.

Тихо хмыкнул, но платье все-таки стащил, оставив меня в чулках и белье. Судорожно вздохнул, без слов дернул меня к себе и прижался губами к шее. Тут вздыхать пришлось уже мне. Тело непроизвольно выгнулось, прижавшись к мужскому сильнее.

– Черт, ты такая...
– пробормотал Костя.

– Какая?

Он укусил мое плечо, зализал чуть покрасневшую кожу.

– Сладкая.

Я отстранилась, и потянула его за руку к расправленному дивану.

– Как в операционной, - хмыкнул он, кивнув головой на голубые простыни.

Я проигнорировала замечание, принявшись расстегивать рубашку на нем и поглаживая открывшееся взору поле деятельности. Костя глубоко задышал и резко дернул ремень брюк.

– Проказница, - я только хмыкнула, прижавшись грудью к его торсу, и опустила свои руки на его брюки, поглаживая самое уязвимое для таких ласк место. Он дернулся.
– Знаешь, что мне хочется сейчас с тобой сделать? Как хочется?
– Он впился в мои губы, опустил свои руки на мои вторые девяносто и притиснул к себе, приподняв меня над полом и зажав мои руки между нами.
– Всю ночь. Чтоб не осталось ни одного миллиметра твоей кожи, не тронутой мной. Чтобы стонала в моих руках. До утра.

Блин, у меня от таких слов и действий мурашки по телу табунами строем заходили. Да и хотелка поднялась на такой уровень, до которого еще ни разу не доходила ни с одним мужчиной. Теперь уже я впилась в его губы со страшной жаждой, умудрилась расстегнуть его ширинку и просунуть руки уже туда. Костя немного отстранился, достал из кармана конвертик из фольги. Пришлось выдернуть защиту от детей у него из рук.

– Ты здоров?

– Да, - выдохнул хрипло.

– Я на таблетках, - не моргнув глазом соврала я.

Меня тут же уронили на диван, сопровождая это неразборчивым матом, сдвинули белье и ... В общем, обманул он меня. Не было никакого всю ночь. Максимум пара минут, я только во вкус вошла. Потом лежала и думала, слушая его шумное дыхание на своей шее, может, это со мной что-то не так? Фригидная я какая-то. Ни с одним мужчиной расслабиться не могу. Ни один не доставил мне того наслаждения, про которое пишут в книгах и рассказывают подруги. Это все понятно, но Токарев, зато, побил мой личный рекорд по быстроте получения собственного удовольствия.

– Прости, - шепнул мне на ухо мужчина, все еще лежащий на мне.

Я резко спихнула его с себя. Встала, нашла платье, и натянула на себя, благо белье осталось на мне. Константин сел на диване в недоумении глядя на меня.

– Аль, прости. Просто перевозбудился. Не уходи. Пять минут, и повторим еще раз.
– В голосе мужчины действительно слышалось сожаление и какая-то обреченность.

– Не распинайся Токарев, - к нему я так и не повернулась.
– Повторять ничего не будем. Это не стоило того, чтобы ждать столько времени. Простыни выбрось, дверь закрой, и ключи отдай Лене.

Я не глядя на него вышла в коридор, быстро натянула сапожки, накинула шубку, взялась за ручку входной двери.

– Аль!
– Я обернулась. Костя стоял, натягивая рубашку, посреди коридора.
– Не уезжай.
– Я только покачала головой.
– Тогда я отвезу.

Я только отмахнулась, открыла дверь и вышла. Сбежала по лестнице вниз, выскочила во двор. Благо первый этаж. Моя малышка была припаркована сразу у подъезда. Запрыгнула в машину и рванула, без прогрева двигателя, потому как забыла про автопрогрев нафиг.

В машине не позволила себе думать, сосредоточив свое внимание на дороге. И лишь выйдя из машины, увидела при въезде во двор огромный черный внедорожник Кости. Повела плечом и быстрым шагом ломанулась в свою квартиру, чувствуя там себя гораздо более защищенной.

Поднялась на лифте, зашла в квартиру включила свет в гостиной, ушла на кухню и прислонилась лбом к холодному стеклу, рассматривая черный Шевроле Тахо. Тот постоял еще минуту и резко сорвался с места. Вот тут я не выдержала и разрыдалась. Мне стало так себя жалко, так противно, что я такая. Что никто меня не любит, я никого не люблю, и никому я не нужна. Из друзей полторы подруги, кроме Ленки и Маринки и поговорить то не с кем. Все свои проблемы всегда решала сама, чтобы маму еще и этим не напрягать. А потом и напрягать-то стало не кого. Одна осталась.