– Джилмана не окажется на месте. Тогда попроси назначить тебе встречу с ним. Поинтересуйся, на месте ли его секретарша.

– И?

– Ты отлично различаешь голоса. Когда секретарша мистера Джилмана возьмет трубку, попроси ее представиться. Если это будет мисс Норман, назови ей какое-нибудь вымышленное имя и адрес, а затем наври что-то про фонды, которые хочешь инвестировать, а она пусть тебе расскажет о том, какие услуги они оказывают.

– А дальше?

– Скажи, что тебе надо обдумать этот вопрос, и повесь трубку.

– И какой во всем этом смысл? – поинтересовалась Делла Стрит.

– Выяснить, как звучит по телефону голос секретарши мистера Джилмана.

– Чтобы я в дальнейшем могла его узнать?

– Мне кажется, что ты его вспомнишь, – ответил Мейсон. – Если только я не зашел в тупик, ты поймешь, что голос доверенной секретарши Картера Джилмана, Матильды Норман, – это голос, заверявший нас по телефону, что принадлежит Вере Мартель, частному детективу.

– Ого! – воскликнула Делла Стрит. – Другими словами, вам удалось что-то выяснить?

– Пока только чувствую дым. Огня не вижу и стараюсь проявлять осторожность, чтобы не обжечь пальцы.

– А как там наша подружка Мьюриель?

– С ней все прекрасно. Какое у тебя создалось впечатление о ней, Делла?

– Очень мила и… кажется скромной и застенчивой.

– Для твоего сведения, она чуть ли не профессиональная актриса и немало трудилась на этом поприще в школе и колледже, – сообщил Мейсон.

– Хорошо, я звоню на работу Джилману и понимаю, что разговариваю с Верой Мартель, вернее, с женщиной, представлявшейся Верой Мартель. Что дальше?

– Попроси назначить встречу с мистером Джилманом и повесь трубку. И, кстати, было бы неплохо, если бы ты как-то изменила свой голос, потому что не исключено, что нам придется еще неоднократно общаться с Матильдой Норман.

– Когда мне ей звонить?

– Прямо сейчас.

– И вы потом со мной свяжетесь?

– Все правильно. Позвоню, чтобы получить ответ.

Мейсон повесил трубку, вернулся к машине и улыбнулся Мьюриель.

– Вам, Мьюриель, придется простить сурового адвоката по уголовным делам, которого жизнь научила с подозрительностью относиться ко всем и ко всему. Вы должны согласиться, что события сегодняшнего дня представляются несколько таинственными.

– Да, конечно, – кивнула Мьюриель.

Она посмотрела на него большими карими глазами, с невинным и благодушным выражением лица, на котором оставались следы беспокойства.

– Если сегодня вечером ваш отец появится дома, вам следует разговаривать с ним как ни в чем не бывало и ни в коем случае не сообщать о моем утреннем визите в ваш дом и о том, как вы разволновались, не увидев его за столом, и позвонили мне. Как вы считаете, вам это удастся?

– Это в интересах папы?

– Не сомневаюсь.

– В таком случае я сделаю все, что нужно.

– Вы в состоянии сыграть подобную роль?

– О, конечно. Если я не хочу, чтобы человек что-то знал, от меня он этого точно не узнает.

– Хорошо, – кивнул Мейсон, подавляя улыбку. – Давайте пока никому не открывать про мой утренний визит. Это, скорее всего, поможет всем заинтересованным лицам.

– А что делать с десятью тысячами долларов?

– Никто, кроме вас и меня, не в курсе, где они находятся. Подъехав к вашему дому, мы отправимся в мастерскую… фактически мы оставим машину в гараже, а оттуда пройдем в мастерскую. Кстати, когда ваш отец звонил мне, он велел собрать деньги, разбросанные там по полу.

– Но мне он о деньгах не сказал ни слова, – заметила Мьюриель.

– Не исключено, что у него просто не было времени, – ответил Мейсон. – Лучше, если он станет говорить вам то, что считает целесообразным. Не задавайте ему лишних вопросов и не давайте никакой информации о наших встречах с вами. Скорее всего, вашему отцу не понравится, что вы позвонили мне, не застав его утром за столом.

– Я уже думала об этом. В таком случае отец посчитает, что я слишком много беру на себя.

– Вот именно, – кивнул Мейсон.

Адвокат завернул на дорогу к дому Джилманов, заехал в гараж и выключил мотор.

– Где все? – спросил Мейсон, не увидев в гараже ни одной машины.

– Отец взял седан, – сообщила Мьюриель.

– А Нэнси и Гламис?

– Они отправились в клуб фотографов на спортивной машине, а я поехала к вам на той, что с двумя дверьми.

– Понятно. Это объясняет отсутствие всех машин. А раз спортивной машины нет на месте, я делаю вывод, что ни ваша мачеха, ни Гламис пока не вернулись.