========== Часть 5 и последняя. ==========

Две недели спустя возле гасиенды де ла Вега остановился небольшой экипаж, из которого вышли капитан Энрике Монастарио, одетый с иголочки, хотя и прячущий не до конца зажившие запястья в белые перчатки, и удивительно красивая сеньорита в белоснежном наряде, в которой едва ли можно было узнать жалкую продавщицу лепешек.

Прилегший отдохнуть Диего с улыбкой встал и вышел навстречу гостям. Из дома уже спешил дон Алехандро. Девушка обняла младшего де ла Вегу и протянула руку для поцелуя старшему.

— Поистине, мужчины умирали и за менее прекрасных женщин, — восхищенно улыбнулся старый идальго. — Капитан, должен сказать, что вы очень счастливый человек.

— Я это знаю, — усмехнулся Монастарио, — и буду ещё счастливее, если дон Диего соизволит поторопиться.

Диего поцеловал маленькую ручку сеньориты Оллин и взял тросточку, с которой ходил последние несколько дней, после того, как доктор позволил ему вставать с постели.

Он всё ещё не оправился от ранения, но когда пришедшая проведать его Оллин попросила Диего и дона Алехандро присутствовать на свадьбе и вручить её руку капитану Монастарио, молодой идальго не смог отказать. К его удивлению дон Алехандро согласился без особых колебаний принять приглашение. Диего помнил их беседу, когда вечером отец зашел пожелать ему спокойной ночи.

— Если правда то, что эта девочка — дочь Родриго де ла Серна, а вернее всего это правда, то я буду рад сделать для неё хоть что-то, — сказал дон Алехандро, расхаживая по комнате после того, как Диего сообщил ему о желании девушки, — Родриго был моим другом, хотя, увы, я узнал о гибели его и его супруги уже когда всё свершилось.

— Бумаги так и не нашлись, — напомнил ему Диего, — официально капитан всего лишь капитан и комендант города, но никак не идальго, а его избранница — обычная метиска.

— Думаю, Зорро вполне одобрил бы такой поступок, — усмехнулся дон Алехандро, наклоняясь, чтобы поправить подушку под головой сына. — Знаешь, сын мой, он многому научил меня, этот благородный разбойник. И думаю, я буду с благодарностью вспоминать о нем.

— Он ведь не навсегда исчез, отец, — хмыкнул Диего, — даже капитану Монастарио не под силу уничтожить Зорро.

— Но, возможно, найдется кто-то, кто изменит самого капитана Монастарио, — задумчиво произнес старый идальго.

Церемония проходила в крошечной церквушке. Гостей было немного, со стороны невесты посаженным отцом выступал Алехандро де ла Вега, со стороны жениха свидетелем — Диего. Так же присутствовали капитан Веласкес, командующий отрядом, который должен был забрать преступников и увезти их из Лос-Анджелеса, и Бласко Рамирес, молодой кабальеро, не так давно вернувшийся из дальней поездки.

Церемония была скромной, венчал влюбленных отец Фелиппе. Дон Алехандро на правах опекуна подвел девушку к жениху и отошел в сторону, где уже стояли Диего и оба свидетеля.

— Согласен ли ты, Энрике, взять в жены эту женщину, чтобы быть с ней в радости и в горе, в болезни и здравии, в богатстве и бедности? — задал сакраментальный вопрос падре Фелиппе.

Монастарио с нежностью взглянул на стоящую рядом девушку.

— Согласен.

— Согласна ли ты, дочь моя, взять в мужья этого мужчину, быть с ним в радости и горе, в болезни и здравии, в богатстве и бедности?

Оллин бросила на возлюбленного пламенный взгляд.

— Согласна, святой отец.

— Если кто-то имеет что сказать против этого брака, пусть говорит сейчас или умолкнет навеки, — торжественно провозгласил старик.

В молчании было слышно, как ветер перебирает песчинки на полу.

— Я могу сказать, — произнес хриплый, дребезжащий голос.

Если бы молния ударила у ног молодых, они не были бы так потрясены. Оллин в отчаянии прижалась к капитану, который стиснул её в объятиях. Оба они смотрели на согбенную фигуру глубокого старика, ковыляющего к ним опираясь о плечо молоденького монаха.

— Святой отец Кабреро! — изумленно произнес дон Алехандро, первым узнавший странного гостя.

— Он самый, сын мой, — старик с улыбкой протянул ему иссохшую руку, — ты всё ещё помнишь меня.

Монастарио с такой силой прижал к себе девушку, что все силы небес и ада не могли бы вырвать её из его объятий. На миг его охватило отчаяние, что, если положение девушки встанет между ними? Что, если он потеряет Оллин?

— Твои глаза говорят за тебя, — улыбнулся старый священник, глядя на испуганную девушку, — я хорошо помню дитя с лицом своей прекрасной матери и глазами красавца-отца. Я принес то, что даст тебе всё, чего ты была лишена долгие годы волей Провидения.

Монастарио побледнел. На миг он прильнул лицом к волосам девушки, уложенным в высокую прическу, затем с неохотой разжал объятия.

— Страница, где есть свидетельство о твоем рождении, дитя, — отец Кабреро с улыбкой извлек из рук послушника толстую истрепанную книгу. — И я могу засвидетельствовать перед Богом и людьми, что эта сеньорита — благородная дама, дочь графа де ла Серна и его супруги Кристабел, чей брак был заключен годом ранее, о чем так же есть свидетельство.

— Отче, зачем оно мне? — тихо произнесла девушка, не поднимая головы. — На что мне титул, на что мне имя, если вот здесь, рядом со мной стоит человек, который берет меня как простую девицу без роду и племени.