Юлдуз вернулся в шатер и заставил себя проглотить половину лепешки из запасов, оставленных Азиру. Затем оделся, сложил провизию в мешок и сунул в карман рубахи снадобье старого лекаря. Шаг за шагом, отдыхая через каждые несколько шагов, он поплелся вниз по тропе, ведущей в Рим. Голова кружилась, то и дело бросало в пот. Одолев половину пути, Юлдуз попросту рухнул на землю. Перед глазами плясали разноцветные круги, а в груди была мерзкая легкость – предвестие обморока. И он не слышал крика, вырвавшегося у идущего по тропе человека, как не чувствовал сильных рук, обнимавших его плечи.

Когда он очнулся, то понял, что лежит не на голой холодной земле, а в постели. Маленькая прохладная ладошка нежно гладила его лоб. Он открыл глаза и увидел заплаканную мордашку Зили, на шее которой болтался подаренный им кулон. В первое мгновение Юлдуз решил было, что это ему снится, или что он сошел с ума.

– Он проснулся! – закричала девушка, и он вздрогнул от неожиданности. – Он проснулся, госпожа! Ану!

Анубис влетел в комнату первым. Словно черная тень, он метнулся к ложу и сжал руку Юлдуза в своих руках.

– Как ты себя чувствуешь, брат?

– Где я?

– Дома. Ты дома, Юлдуз! – Хактай вошла и опустилась с другой стороны постели, взяв его вторую руку. – И я благодарю Тенгри Всевеликого за то, что ты вернулся к нам.

Окруженный заботой и любовью, Юлдуз вскоре пришел в себя. Снадобье старого Азиру понемногу излечило его от обмороков и слабости. В доме Хактай частенько появлялась Калин вместе со своим мужем. Иногда забегал проведать Тигрис. От Анубиса Юлдуз узнал, что у могучего телохранителя серьезный роман с Эриссой, и что Тигрис уже испросил у своих хозяев позволения жениться на ней.

Так же в первые дни, когда Юлдуз ещё лежал в постели, к нему наведался Рольф. Выглядел он потрепанным, но вполне довольным жизнью.

– Прости, что не вышло сразу за тобой вернуться, – сказал он, устроившись рядом с постелью с большой кружкой подогретого домашнего вина со специями, – так уж получилось. Мы встретили по пути нескольких парней, а предводителем у них был мой старинный враг Гела. Ну, мы и сцепились, я с Гелой, а Ану с его сопровождающими. Доложу я тебе, братец твой названный драться умеет. Кабы не он, я бы сейчас тут не сидел. Но до дома твоей сестры мы добирались почти три дня.

Рольф сделал солидный глоток и зажал кружку в ладонях.

– Ты расскажи ещё, как ты мою шкуру спас, – хмыкнул Анубис, входя в комнату, – и как навалял тем пятерым, что пытались меня скрутить сонного.

– Ну, было дело, – Рольф нежно погладил кружку и сделал ещё глоток, – но я не мастак рассказывать. Да и просто должок отдал. Хорош бы я был, если бы позволил забрать тебя после того, как ты спас мою шкуру.

– Похоже, вы подружились, – рассмеялся Юлдуз, – дядя Рольф, а почему ты не ушел вместе с остальными? Ты же мог вернуться.

– Ну…– Рольф с некоторым смущением покосился на племянника, – есть тут кое-кто. В общем, мне и уходить было особенно некуда. А здесь… Ну да ладно, мне пора, и так я тут засиделся.

Проводив его взглядом, Юлдуз вопросительно уставился на побратима. Тот ухмыльнулся, продемонстрировав два ряда безупречно белых зубов.

– Помнишь того парнишку-сирийца, Ашура? Хактай его купила почти перед самым нашествием. Мы с тобой ещё подшучивали, что у него самые длинные ресницы во всем Риме. Ну, так вот этими самыми ресницами он пронзил сердце твоего дядюшки.

Некоторое время Юлдуз молчал, переваривая новость.

– Ну, дядя Рольф никогда не интересовался женщинами, – наконец, промолвил он, – сколько себя помню, он только воевал. Все походы, походы, дома почти не бывал. Теперь понятно, почему. В любом случае я рад, что он остался здесь. Ану, расскажи, что тут у вас произошло? Как вы вернулись и почему так долго не приходили за мной?

– Ну, ты же слышал, мы только до дома три дня добирались, – Анубис подтащил толстую циновку, бросил на неё овчину и улегся рядом с побратимом. – Пришли сюда, и нас чуть не пристрелила Хактай. У этой несравненной, да благословят её боги, на редкость меткая рука. Видишь, какой пробор мне оставила?

Он провел рукой по курчавой шапке волос и улыбнулся.

– Меня Аджу признала, так-то трудно было хоть что-то разглядеть. Очень уж нас здорово потрепали по дороге сюда. Рольфу физиономию разбили так, что вот только теперь на человека понемногу становится похож. Меня тоже разукрасили – будь здоров. Я когда в зеркало глянул, чуть с копыт долой не откинулся – чистый демон. Но Аджу меня и в таком виде признала, голубка моя. Мы только зайти успели, оба повалились. Рольфа ещё чуть не прирезали солдаты, хорошо, его признал Таурус, старший германцев наших. Я-то был никакой. В себя только на второй день пришел, и сразу за тобой. А эти ушли уже. Я чуть ума не лишился, когда это понял, кинулся по следу, думал, если тебя забрали, хоть в Гадес пойду, но отыщу. Рванул так, что дороги не видел, но оно и к лучшему. О твои копыта длинные и споткнулся, очень уж удачно ты их поперек тропинки вытянул.