Хотя по сравнению с двадцатыми годами количество аварий и катастроф в авиации значительно снизилось, борьбе с аварийностью уделялось большое внимание. Центральный Комитет партии принял специальное решение по этому вопросу, и Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов собрал широкое совещание, на котором довелось участвовать и мне.

Во всех выступлениях чувствовалась искренняя забота об укреплении авиации. Хорошо запомнилась речь командарма 2 ранга А. И. Сидякина, проверявшего по поручению наркома авиачасти Киевского военного округа. Он говорил, что нужно повышать требовательность, настойчиво укреплять дисциплину и вместе с тем внимательнее относиться к нуждам авиаторов. О недостатках в работе хозяйственников говорил начальник Роганьского авиационного училища Я. Э. Закс. На совещании выступил и я.

С большим интересом выслушали мы Якова Ивановича Алксниса. Он подчеркивал, что проблема борьбы с аварийностью охватывает очень широкий круг вопросов, что безопасность полетов нельзя обеспечить одними техническими мерами, нужно усилить воспитательную работу и провести в жизнь различные административно-хозяйственные мероприятия. Повышение выучки летного состава, неукоснительная требовательность, сочетающаяся с чуткостью, вниманием и заботой о людях, — вот в чем видел начальник ВВС главные пути снижения числа аварий в авиационных частях.

Боевая выучка нашей бригады была проверена на осенних учениях совместно с механизированным корпусом. Штурмовикам предстояло расчистить дорогу пехоте и танкам, форсировавшим реку Великая, и нанести удар по “противнику” на западном берегу.

Всхолмленная лесистая местность и непогода заставляли серьезно подумать над профилем полета, продумать несколько вариантов заходов на цель. Опытные командиры эскадрилий В. В. Нанейшвили, Н. П. Кретов, командиры отрядов Ляховский, Н. Г. Серебряков и другие подошли к решению задачи творчески. Самолеты, прижатые низкой облачностью почти к самой земле, рассеяв скопления пехоты, прошли вдоль русла реки и поставили плотную дымовую завесу, которая обеспечила скрытное наведение переправы.

Присутствовавший на учении Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский, в ту пору заместитель Народного комиссара обороны, дал высокую оценку действиям летчиков. После разбора учений с командирами и политработниками беседовали секретарь Ленинградского обкома партии А. А. Жданов, М. Н. Тухачевский, Б. М. Шапошников, Я. И. Алкснис.

Я уже говорил, что в 1935 году по рекомендации Алксниса меня направили учиться на оперативный факультет академии имени Н. Е. Жуковского. Приезд в Москву вызвал целый ряд воспоминаний о людях, дружбой с которыми я горжусь до сих пор.

Мне часто приходилось встречаться с начальником ВВС, а затем заместителем Наркома тяжелой промышленности Петром Ионовичем Барановым. Профессионал-революционер, он побывал в царских тюрьмах, потом, на фронте, встретил Февральскую революцию, командовал рабочей армией в Донбассе, рука об руку с Михаилом Васильевичем Фрунзе сражался в Туркестане. Баранов был в числе делегатов X съезда партии, принявших участие в подавлении кронштадтского мятежа. Погиб он в авиационной катастрофе 9 сентября 1933 года…

Однажды, когда я прилетел в Москву из Иванова, дежурный сообщил мне, что на Центральном аэродроме находится Баранов. Я представился Петру Ионовичу, беседовавшему с начальником Ленинградской авиационно-технической школы Ф. И. Жаровым. Несмотря на то что у Баранова было мало времени — он улетал в Белорусский военный округ, — у нас состоялась короткая, но очень важная беседа. Начальник ВВС расспросил меня о боевой учебе летчиков отряда, дал несколько рекомендаций и советов, просил в случае необходимости обращаться лично к нему.

Когда он улетел, Федор Иванович Жаров сказал:

— Сколько в нем неуемной энергии! Понимаешь, приезжает в нашу школу и говорит: “Хочу вместе с механиками изучать мотор М-5. Дайте мне комбинезон…” Вместе с механиками каждый день в девять утра появлялся в мастерских. Не чурался никакой черной работы, зато мотор изучил лучше иного инженера. Вот уж истина: чтобы спросить с других, сначала поучись сам.

Пришли на память и другие встречи с Петром Ионовичем. Как-то раз я присутствовал во время его беседы с секретарем Ивановского обкома партии. Баранов горячо доказывал необходимость создания штурмовой авиации. Он говорил, что еще в годы гражданской войны Владимир Ильич Ленин распорядился использовать самолеты против конницы противника под Воронежем, и авиация успешно выполнила эту задачу. Ленинскую идею штурмовых действий авиации горячо поддержал Михаил Васильевич Фрунзе. Он отдал приказ о создании “эскадрильи боевиков” — прообразе будущих штурмовых частей. И хотя наша авиация не располагала самолетом-штурмовиком, было решено сформировать специальное подразделение из Р-1, проверить возможность штурмовки, изучить тактику стрельбы и бомбометания по наземным целям с малых высот. Действия “эскадрильи боевиков” под командованием А. А. Туржанского проверили во время киевских маневров.

— Туржанский — грамотный летчик, высокообразованный человек, настоящий новатор, — с восхищением говорил Петр Ионович. — Всех удивил! В самый разгар маневров его эскадрилья с бреющего полета атаковала на марше Бессарабскую дивизию конного корпуса Криворучко. Надо было видеть, что творилось у кавалеристов, когда в хвост их колонне зашли девятнадцать самолетов. Ревя моторами, строча холостыми патронами из пулеметов, штурмовики сначала пронеслись над строем, затем сбросили учебные бомбы. Кавалеристы ринулись в лес, лошади опрокидывали орудия и походные кухни. В заключение самолеты поставили над колонной густую дымовую завесу и начисто ослепили конников.